Светлана Князева, доцент РГГУ.  

Феноменология нового европейского популизма в контексте усиления популистских движений в XXI в.

Статья опубликована в: «Феноменология нового популизма в контексте усиления популистских движений в Юго-Восточной Европе XXI в.». – Опубликована в журнале // Балканы/Юго-Восточная Европа между Востоком и Западом в начале ХХI века». – М., ИНИОН, 2020. С. 48-57. На сайте ИНИОН РАН [Электронный ресурс] Режим доступа: http://inion.ru/site/assets/files/6036/2020_si_pravoradikal_nye_partii_vostochnoi_evropy.pdf 

Аннотация. В статье анализируется проблема, связанная с укреплением позиций нового популизма в Европе XXI в. В этой связи предпринимается попытка дать сущностный анализ этого феномена – представить своё прочтение феноменологии популизма. Данная проблема представляется тем более актуальной, что популизм в его новой копии становится сегодня значительным сегментом институционального поля Европы в условиях транзита в направлении качественно новой миросистемы. К тому же дефицит легитимности либеральных систем обусловил наступление крайней формы консервативной идеологии, воспринятой новым популизмом. В статье предпринимается анализ сущности старого и нового популизма в Европейском пространстве с начала ХХI в..
В статье исследуются идейно-психологические установки популистов 2.0, специфика их дискурса, риторики, инструментария, искусстве убеждать, манипулятивных техник сплочения населения. Красной линией исследования становится мысль о том, что новая волна популизма может квалифицироваться как реверс – возвратное движение в направлении той фазы политического цикла, который проявился после первой мировой войны, в условиях массового кризиса идентичностей европейцев. На конкретных примерах показан взлёт и значительный успех нового популизма на Востоке и на Западе Европы, поскольку в наши дни это явление получило широкое распространение во всех её регионах.
Оперируя конкретными данными и фактами и базируя своё исследование на роли идентичностей (в ее различных формах), а также на опыте травмы, автор приходит к выводу о том, что даже в таких западноевропейских странах, как Италия, позиции нового популизма продолжают укрепляться. Другой вывод автора заключается в том, что особенности политической культуры могут сыграть значительную роль, однако опыт исторической Травмы создаёт дефицит самодостаточности народа и влечёт за собой увлечение традиционализмом и желанием взять исторический реванш.

Ключевые слова: популизм 2.0, новый популизм, реверсная волна, реверсные движения, традиционализм, палеоконсерватизм, постправда, симулякр, а-этика.

    Новый популизм становится сегодня важным сегментом политических систем европейских стран и завоевывает прочные позиции в пространстве Европы от Бреста на Атлантике до Бреста на Балтике. Лидеры популизма 2.0 транслируют идейно-психологические установки, привлекательные для значительной части избирателей, не отдающих себе отчёт в том, что они вновь становятся жертвами геополитического троллинга и изощрённого манипулирования. Очевидно, что современные популистские движения – это мина замедленного действия в пространстве ЕС и Европы в целом [Саррацин, 2015, Осколков, 2019, с. 7, Европа в поиске... 2020].
Укрепление позиций популистских движений и создание ими кластеров в Европе во многом обусловлено тем, что на рубеже тысячелетий европейское пространство находится в состоянии транзита в направлении качественно новой миросистемы [Валлерстайн, 2018]. Технологический переворот и поражение идеологий ХХ в. стали важными звеньями транзита и привели к увеличению популистского сегмента в институциональном поле Европы.
На излете ХХ в. преимущества либеральной системы обрушили ряд авторитарных режимов, «породив ожидание окончательного господства демократии» [Рогов, 2020]. Но очевидно, дефицит легитимности либеральной демократии привёл к тому, что часть европейского мира вошла в нелиберальный, отрицающий либеральное кредо политический цикл, когда авторитаризм кажется приемлемым (возможно, единственно приемлемым) способом воздействия на массы. В анализе транзитов и циклических моделей [Хантингтон, 2003, с. 26] можно выявить, что эта реверсная или «реверсивная волна» представляет собой откат от либеральной демократии и ее аксиологической модели [Copenhagen criteria… 1993]. Реверсные движения, какими являются сегодня новые популисты, оказывают серьёзное воздействие на институциональные структуры и их кливаж в современных демократиях.
Новая волна популизма может и сама квалифицироваться как реверс – возвратное движение в направлении той фазы политического цикла, который проявился после первой мировой войны, в условиях серьёзного системного сбоя – массового кризиса идентичностей европейцев [Эриксон, 1996, С.25]. Непосредственным итогом этого глобального кризиса стало появление популизма, ультра-левых и крайне правых движений, захвативших власть в ряде европейских стран и не утративших популярности во второй половине века [Marchettoni, 2017, De Felice, 1969, p. 9].
По мере развития популизма 2.0 в XXI в. становится очевидно, что и старый, межвоенный, и современный новый популизм стали выражением крайней формы консервативной идеологии в ее архаическом традиционалистском или палеоконсервативном варианте [Князева, 2008, с. 35, Князева, 2015, с. 72, Schrad M.L., 2015]. Популисты прибегают к продуманному дискурсу, риторике, инструментарию в искусстве убеждать, к манипулятивным техникам сплочения населения, что поддерживает легитимность вождей популистских движений и лидеров персоналистских режимов, использующих техники респонсивности . В дискурсе популистов, даже в случаях хеджирования, просматриваются апелляция к «истинному народу», критика либеральной и представительной демократии, антиэлитизм [Шибкова, 2020, с. 121].
Используя софистику, силлогизмы, трюизмы, популисты предлагают населению европейских стран здоровые семейные ценности [Пареньков, 2020], упрощённые решения политических, социальных, этических проблем, апеллируя к архаике в духе домостроя. Обращают на себя внимание ксенофобия и еврофобия, расизм и антисемитизм, гомофобия и иные «горячие точки» их публичного дискурса: на острых вопросах легко привлечь симпатии электората. Сегодня, в условиях кризиса, осложнённого наступлением пандемии ковид-19, на первый план в деятельности популистов выходит сфера приватной жизни человека, но «свобода передвижения, этические аспекты прав ЛГБТ, абортов и эвтаназии давно находятся в фокусе популистских идеологов» [Европа в поиске… 2020, с. 113].
Узнаваемы (поскольку они были важной опорой популистских идеологий ХХ в.) проявления манихейства в идейно-психологических установках – «две гомогенные и антагонистические группы, истинный народ против коррумпированной элиты» [Осколков, 2019, С. 15, Mudde, 2004, P. 543]. Хорошо проглядывается в идеологии и дискурсе нового популизма призыв к защите суверенитета через выход из еврозоны и ЕС. Мобилизуя информационный шум, постправду и фейк ньюз, создавая атмосферу паники, популистские лидеры провоцируют фантомные боли общественного сознания, используют «отложенный спрос» на особую роль народа в пропаганде величия . Правда, в отдельных случаях заметны и проявления нативизма [Европа в поиске… 2020, с. 112], когда в репрезентациях образа привлекательного «Я» условному «Чужому» нагнетается образ врага и используются соответствующие репертуары смыслов, нацеленные скорее на своих сограждан, чем на «Чужого».
В конечном итоге очевидно стремление нового популизма контролировать массы по мере их расчеловечивания – именно это входило в арсенал действий тоталитарных автократий. Вот почему ХХ в. с его тоталитарными экспериментами вошёл в историю как крупнейшая антропологическая катастрофа [Хоружий, 2019, с. 55]. Сегодня ряд экспертов отмечают, что «резкие смены этической модели» повлекли за собой травму нравственных ориентиров, а затем «деградацию нравственного сознания». Подобные процессы способствовали утверждению атомии, а также антиэтики, а в крайнем воплощении – а-этики как атрофии этики [Хоружий, 2019, с. 54].
Конструктивистский переворот и постмодернистское прочтение мировой политики ХХI столетия, отмеченные уже в конце прошлого века [Der Derian, 1989], способствовали утверждению нового популизма, использующего такие рычаги воздействия, как создание симулякров как альтернативного представления о сути понятий и вещей, подобных настоящим, возможностей Big data, политики в формате 2.0 (или 3.0), парадоксальной дипломатии, где модным трендом становится мачизм в стиле поведения и дискурсе, а также жёсткого сталкинга [Аверкиева, 2018].
Популисты чувствуют себя особенно устойчиво в тех странах и регионах, где национальная (этническая, религиозная), политическая, социальная идентичность подвергалась длительным и множественным травмам – повторяющимся незалеченным ранам (войны, завоевания, ига, рабское положение значительной части населения) [Гроппо, 2005]. Но было бы логично предположить, что популистские партии и движения получают поддержку электората только в странах на Востоке Европы, на Балканах, имеющих в ретроспективе длительные и множественные травмы и не вкусивших опыта либеральной демократии, конкурентного общества, стабильных моделей власти. Действительно, в балканском регионе, так же как в целом в регионе восточного Средиземноморья, среди культур относительно слабых [Водичев, 2003, с. 105], популисты являются заметными акторами, участвующими во властных структурах или в процессе принятия важнейших политических решений, и сегмент электората, оказывающего им поддержку, достаточно стабилен.
Однако с начала ХХI в. и страны Западной Европы демонстрируют усиление позиций популистов. Достаточно упомянуть «Национальное Объединение» М. Ле Пен, участвовавшее в президентских выборах во Франции весной 2017 г. [Partiti populisti in Europa, 2016], движение «Альтернатива для Германии», позиции которой пока не ослабевают, «Партию Свободы» Г. Вилдерса в Нидерландах, бельгийскую партию «Народная демократия» [Европа в поиске… 2020, С. 42, Осколков, 2017, Осколков, 2019, с. 7]. Список пополняет австрийская партия Свободы Н. Хофера – в последние несколько лет она сохраняет влияние в традиционном сегменте электората. Существенным влиянием располагают партии и движения популистского толка в Словакии, Польше, Швеции.
Нельзя не упомянуть и Венгерский Гражданский Союз ФИДЕС и ее лидера В. Орбана, который находится у власти с 2010 г. (после некоторого перерыва), причём партия и ее лидер опираются на стабильную электоральную поддержку [Водичев, 2003, с. 105]. Но ФИДЕС, который на выборах в апреле 2018 г. действовал в союзе с ультраправым движением «За лучшую Венгрию» [Binelli, 2017], не является единственной партией власти в ЕС. Популистские правительства были сформированы в Греции во главе с А. Ципрасом, лидером СИРИЗА, практически без перерыва возглавлявшим правительство с января 2015 до июля 2019 г.
   Значительные позиции популисты приобрели во Второй республике в Италии: они представлены партией «Вперёд, Италия», движением «Пять звёзд», созданным комиком Беппе Грилло, а также Лигой. И сегодня позиции «Пятизвездочников» сильны: они одержали победу в марте 2018 г. и совместно с Лигой сформировали кабинет (июнь 2018 г.) В октябре 2017 г. глава Лиги М. Сальвини уточнил название и идейно-политические ориентиры партии : ключевые посты в правительстве, поскольку Лига является «единственной популистской партией в Европе, которая войдёт в правительство в ближайшие месяцы» (курсив мой – С.К.) [Lega, nuovo simbolo… 2017]. На выборах в марте 2018 г. блок популистов набрал 37 процентов, Лига – более 17 процентов голосов избирателей [Выборы 2018… 2018]. Сальвини занял ключевой пост в первом правительстве Дж. Конте (июнь 2018-сентябрь 2019) и прославился жесткими националистическими призывами, оскорблениями мигрантов, расизмом (скандал в конце сентября 2018), финансовыми связями с другими европейскими популистами. [Внутри секретной денежной… 2019]. Эксцентричные salvinate лидера не помешали Лиге получить на выборах в Европарламент 34,3 процента голосов – фракция популистов не смогла оспорить лидерство ЕНП, социалистов и демократов, но заняла в парламенте прочные позиции. Таким образом, на выборах 2019 г. популистские партии показали высокий результат в Италии или Франции, но в целом не достигли ожидаемых результатов [Главное о результатах выборов.., 2019].

Маттео Сальвини

В чём причина популярности популистов в Италии? Её народ воспринял на уровне генетической памяти наследие афинской философии, логики, идею Протагора из Абдер о том, что человек есть «мера всех вещей» и берёт на себя ответственность за свой выбор. В Италии не существовало крепостного рабства, а на Севере не получили развития жёсткие формы личной несвободы. Были усвоены уроки полисной культуры, римского права, «опыт городов-Коммун, процветавших благодаря систематическому труду, рациональным нормам поведения, разумному коллективному управлению и толерантности» [Князева, 2017, Князева, 2018, с. 192]. Формировался вектор политической культуры – неприятие диктата власти. Являясь одной из основателей Европейского Союза, страна в большей степени, чем страны Балканского полуострова и Восточной Европы, демонстрирует тяготение к западноевропейской ценностной модели. Но как тогда объяснить тяготение итальянцев к популизму? По-видимому, в массовом сознании большую роль сыграли исторические травмы – длительная эпоха политического сепаратизма, потеря независимости, восприятие неудач Рисорджименто – реальных или политически заостренных [Le Felice, 1969, p. 214]. И, безусловно, глубокий след оставил фашизм – первый политический режим в Европе – пусть стыдливый, не претендующий на «абсолютный моральный авторитет» [Лопухов, 1977, с. 280], – но ставший относительно мягкой - "стыдливой" версией тоталитарной автократии.

Knyazeva Svetlana E . ©, 2020

The new european populism's phenomenology in context of strengthening of populist movements in the XXI century

References
Аверкиева О. Сталкинг: как люди превращаются в параноидальных преследователей. – М., 2018. – 1.02. – Режим доступа: https://futurist.ru/articles/1383-stalking-kak-lyudi-prevrashchayutsya-v-paranoidalynih-presledovateley (Дата обращения 15.09.2020).
Валлерстайн И. После либерализма. – 2-е изд. – М.: Ленанд, 2018.
Внутри секретной денежной машины. – The Daily beast. – 2019. – 9.09. – Режим доступа: https://www.thedailybeast.com/inside-matteo-salvinis-secret-russian-money-machine (Дата обращения 10.09.2019).
Водичев Е. Россия и объединённая Европа: социокультурные вызовы европейской интеграции. – В кн Проблемы идентичности: человек и общество на пороге третьего тысячелетия. М.: РОО «Содействия сотрудничеству Института им. Дж. Кеннана с учёными в области гуманитарных наук», 2003.
Выборы-2018: Италии грозит новый политический кризис. – М, 2018. – 05.03. – Режим доступа: . https://newdaynews.ru/moskow/629659.html (Дата обращения 15.04.2018).
Главное о результатах выборов в Европарламент. – Die Deutsche Welle. – М., 2019. – 29.05. – Режим доступа: https://www.dw.com/ru/главное-о-результатах-выборов-в-европарламент/a-48892941 (Дата обращения 22.06.2018).
Гроппо Б. Как быть с "темным" историческим прошлым. – Лекция на полит.ру. – М., 2005. – Режим доступа: http://polit.ru/article/2005/02/25/groppo/
Европа в поиске новых решений. Доклады Института Европы РАН. М., ИЕ РАН, 2020. – Режим доступа: https://www.instituteofeurope.ru/images/uploads/doklad/372.pdf (Дата обращения 20.1.2020).
Князева С.Е. Россия глазами итальянцев: имидж России в Италии. – В кн.:: «Европейские правые: прошлое, настоящее, будущее. – М., Весь мир, 2008. – Ч. II, с. 30-38.
Князева С.Е. Италия: от Второй Республики к Третьей? / [под ред. Е.А. Масловой]. – М. : Ин-т Европы РАН, 2015. – (Доклады Института Европы). No 316. – М., ИЕ РАН, 2015.
Князева С.Е. Трудности понимания. Россия и Италия: социокультурный контекст. – В журнале Вестник Европы XXI век. Журнал европейской культуры. Том L – М., 2018. С. 191-208.
Князева С. Итальянцы и воздух свободы. Итальянско-российское взаимодействие в контексте национальной идентичности итальянцев. – М., 2017. – 13.07. – Режим доступа: http://www.vestnik-evropy.ru/continuous-magazine/svetlana-knyazeva-the-italians-and-the-air-of-freedom-.html (Дата обращения 27.09.2017).
Лопухов Б.Р. История фашистского режима в Италии. М.: Наука, 1977.
Осколков П. Правый популизм в странах Бенилюкс в сравнительной перспективе. – В журнале Современная Европа (журнал). – М., 2017. – No5, с. 54–62. – Режим доступа: https://mgimo.ru/upload/iblock/ad0/elibrary_30638418_35445382.pdf (Дата обращения 22.10.2020).
Осколков П.В. Правый популизм в Европейском союзе [монография]. – М., Ин-т Европы РАН, 2019. – Монография. – Режим доступа: https://www.instituteofeurope.ru/images/uploads/doklad/365.pdf (Дата обращения 12.01.2020).
Пареньков Д. Коронавирус повышает запрос на консервативные ценности. Актуальный комментарий. – М., 2020. – 18.03. – Режим доступа: http://actualcomment.ru/koronavirus-povyshaet-zapros-na-konservativnye-tsennosti-2003181444.html (Дата обращения 15.09.2020).
Рогов К. Политическая пандемия: логики вирусной войны. М., 2020. – 19.03. – Режим доступа:
https://echo.msk.ru/blog/rogov_k/2608514-echo/?utm_source=grf-eng&utm_medium=partner&utm_campaign=giraff.io (Дата обращения 21.10.2020).
Саррацин Т. Европе не нужен евро. – Москва: Издательство АСТ, 2015.
Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX века / Пер. с англ. — М., «Российская политическая эн¬ циклопедия» (РОССПЭН), 2003.
Хоружий С.С. О нравственной катастрофе и миссии регистратора. – Вестник Свято-Филаретовского института. Вып. 31. Лето 2019. М.: 2019. С. 54-74.
Шибкова М.О. Популизм и евроскептицизм: соотношение понятий. – В журнале Современная Европа. – М., 2019. – No5. – Режим доступа: http://www.sov-europe.ru/2019/4-2019/11.pdf (Дата обращения 21.10.2020).
Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис: Пер. с англ./ Общ. ред. и предисл. Толстых А. В. - М.: Издательская группа "Прогресс", 1996. – Режим доступа: http://www.myword.ru (Дата обращения 15.03.2015).
Binelli R. Il pugno di ferro in Ungheria. Ungheria, parlamento autorizza detenzione per tutti i migranti. – Il Giornale, 2017. – 17.03. Mode of access:
https://www.ilgiornale.it/news/mondo/ungheria-parlamento-autorizza-detenzione-tutti-i-migranti-1372237.html (Date of access 20.09.2017).
Copenhagen criteria. Information on ec.europa.eu: Electronic resource. – Copenhagen, 1993. – Mode of access: https://ec.europa.eu/neighbourhood-enlargement/policy/conditions- membership_en (Date of access 12.12.2017).
De Felice R. Le interpretazioni del fascismo. Bari, Laterza, 1969.
International / intertextual relations: postmodern reading of world politics / Ed. by James Der Derian, Michael J. Shapiro. – N.Y.: Lexington books, 1989.
Lega, nuovo simbolo senza "nord". Salvini: "Sarà valido per tutta Italia". - La Repubblica. – 2017. 27.03. – Mode of access: https://www.repubblica.it/politica/2017/10/27/news/lega_nord_nuovo_simbolo-179501278/
(Date of access 23.12.2018).
Marchettoni L. Theorie del populismo. – Italy, 2017. – Mode of access: https://dialnet.unirioja.es/descarga/articulo/6896916.pdf (Date of access 23.12.2018).
Mudde C. Populist Zeitgeist. Government and Opposition, 2004, No39 (4). P. 543-554.
Negri A. La Repubblica. – 2015 - ; By Mark Lawrence Schrad. The Tea Party Comes to Moscow. - Foreign Policy. – 2015. – 6.01. – Mode of access: http://foreignpolicy.com/2015/01/06/tea-party-putin-moscow-ukraine (Date of access 15.09.2018).
Partiti populisti in Europa. UN’ANALISI COMPARATA TRA FRANCIA, ITALIA E REGNO UNITO. I casi di Front National, Lega Nord e Independence Party a confronto. 2016. https://tesi.luiss.it/17939/1/625422_GIANNANDREA_LUCA.pdf

Abstract. The article analyzes problems concerning the strengthening of the the new populism’s positions in Europe in the XXI century. In this context, the main object of the research is dedicated to analyze this phenomenon and to present a specific reading of the phenomenology of populism. This problem seems important and urgent since populism in its new copy is becoming a significant segment of the institutional field in Europe today in the conditions of transit towards a qualitatively new world system. In addition, it is highly likely that it is a lack of legitimacy demonstrated by liberal systems that was able to provoke the rise and enormous success of an extreme form of conservative ideology, adopted by the new populism. In this respect the article deals with the old and the new populism in the European space in the very beginning of the XXI century.
Ideological and psychological attitudes of populists 2.0, peculiar properties of their discourse, rhetoric, tools, art of persuading, manipulative techniques aimed at uniting the population – all these activities are investigated nowaway by new populists.. The red line of the research is that a new wave of populism can qualify as a reverse – a reverse movements in a phase of the political cycle manifested itself after the First World War, with a massive crisis of European identities. Specific examples show the rise of a new populism not only in the East, but in the West of Europe as well for this phenomenon is nowadays wide spread throughout all the Europe.
If operate with the specific data and concrete facts basing our research on the role of identities (in its various copies), on the trauma experience, one may come to a concrete conclusion – even in such Western European country as Italy, the positions of new populism continue to strengthen. Another conclusion of the author is that the peculiarities of political culture can play a significant role, the experience of historical Trauma as well for it creates a deficit of self-sufficiency of the people, entails passion for traditionalism and provoke desire to take historical reverse wave.

 2.0, new populism, reverse wave, reverse movements, traditionalism, paleoconservatism, posttruth, simulacrum, a-ethics

© Право копирайта принадлежит Светлане Князевой - Лане Аллиной RESEARCHER SK LA

http://lana-allina.com/articles/fenomenon-new-populism-paleoconservatorism-simulacrum-web-3-0#/editor/articles/item/479551?itemPage=1

© а также ИНИОН РАН

Статья опубликована в: «Феноменология нового популизма в контексте усиления популистских движений в Юго-Восточной Европе XXI в.». – Опубликована в журнале // Балканы/Юго-Восточная Европа между Востоком и Западом в начале ХХI века». – М., ИНИОН, 2020. С. 58-64. На сайте ИНИОН РАН [Электронный ресурс] Режим доступа: http://inion.ru/site/assets/files/6036/2020_si_pravoradikal_nye_partii_vostochnoi_evropy.pdf

Адрес страницы сайта:

https://lana-allina.com/articles#/editor/articles/item

С.Е. Князева*

ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО В ИТАЛИИ И РОССИИ

 Данный текст опубликован в: Россия и государства Апеннинского полуострова на современном этапе. М. 2012. СС. 50-66.

Авторские права защищены.

Все права на данную публикацию защищены законом о копирайте.

    В начале ХХI столетия степень развития демократии определяется стремлением значительнойчасти общества поддержать такую власть, которая блокировала бы коррупцию, поставила бы под жёсткий контроль чиновников, обеспечила бы реальную правовую защиту граждан. Итальянский философ середины ХХ в. Норберто Боббио определил демократическое устройство общества как уважение власти к моральным принципам, синтез политической выгоды и моральных устремлений власти. Традиции и механизмы контроля власти в западном, в том числе, итальянском обществе, имеются. Это парламентаризм, работающий «маятник» власти, контроль гражданскими институтами произвола вертикали власти, реальная правовая защита, социальная ответственность бизнеса. Следствие этого – конституционные гарантии личного пространства и свобода личности при условии ответственности за пользование свободой.

   Пути Италии и России различны, если изучать их в исторической перспективе. В Италии созданы предпосылки и – хотя с большими оговорками – «включены» механизмы блокирования коррупции во властных структурах. В России истоки деспотической власти возникли много столетий назад, и ни традиции, ни сменявшие друг друга модели социума не создали механизмов реально действующего парламентаризма и блокирования коррупции. Италия впитала в себя античную культуру и, в определённой мере, римское право. Северная и в значительной степени Центральная Италия – очаг европейской цивилизации, родина свободных городов-Коммун, процветавших благодаря упорному ежедневному труду. В Средние века и на заре Нового времени государства Северной Италии стали очагомсвободы, личной активности, политической демократии. Находясь в сердце Средиземноморья, Север и отчасти центр Италии были перекрёстком мира,информационным мостом между Западом и Востоком, а её север – экономически продвинутой зоной Европы, «страной городов» – центров информации, деловой активности, образования.

   Что же касается Юга Италии, то уже в период Средневековья в результате постоянных вторжений чужеземных завоевателей (арабов, норманнов), а в дальнейшем – утверждения власти Анжуйской династии (XIII–XV вв.) и позднее Испании, возникли иные традиции. Это уважение к сильной, но необязательно законной власти, к культу силы, неуважение к человеческой Лич-ности, её правам и обязанностям, закону. Логическим развитием этих традиций стал произвол власти в отношении населения, с одной стороны, и формирование специфических механизмов сопротивления власти –кланов, живших по законам преступно-го мира и действовавших в нелегальных условиях, с другой. Так родилась организованная преступность – мафия – разветвлённая система преступных кланов, крупных и мелких организаций, групп. Мафиозные кланы стали постепенно, как спрут, проникать во все сферы южного общества и контролировать их, вступать в жёсткие расхождения с законом (если о нём вообще вспоминали), но при этом они проникали во властные структуры и дажесливались с представителями власти. Кроме мафии, на Юге Италии возникло большое число нелегальных групп и организаций, постоянно пополнявшихся за счёт маргинальных слоёв общества, удельный вес которых в социальной структуре общества всегда был очень высок. Ведь вековая экономическая отсталость, длительное сохранение архаических форм землевладения и отсутствие промышленности, а в дальнейшем инфраст-руктуры не давали возможности развития деловой активности, направленной на производительную сферу. Основными форма-миделовой активностистали так называемое brigantaggio – аграрный бандитизм – или участие в преступных сообществах различного происхождения. В итоге на Юге Италии стали пред-почтительными, а иногда единственно возможными, сектантство и нелегальные формы борьбы – со временем преобладающие традиции политического действия.

Однако именно на Юге Апеннинского полуострова стали появляться и первые университеты в Европе, которым с самого их основания, принадлежала важнейшая роль в формировании рациональной правовой системы Запада и массового правосознания[1]. С начала XII в. важнейшим интеллектуальным цент-ром стал университет Салерно, затем Неаполя, занимавшие ведущие позиции в преподавании римского и канонического пра-ва, классических античных дисциплин, астрономии, географии и других наук и опиравшийся, в том числе, на интеллектуальный потенциал мусульманского мира и Востока, в целом. Италия восприняла стандарт западной культуры: образованность – стартовый капитал для самореализации. Этому способствовали, во-первых, отсутствие крепостного права, а в Северной Италии – и сильной личной несвободы, а во-вторых, заинтересованность политической и интеллектуальной элиты в оптимальных для человеческого достоинства формах политической власти – результат распространения гуманистических идей.

   Россия долгое время находилась за пределами европейского пространства – многовековая изоляция от европейской науки, технологии, экономики, теорий и практик власти, права не прошла бесследно. Российские власть и общество не усвоили наследие греческой и римской культуры: афинскую логику, философию, политическую модель власти, построенную на афинском полисе, римское право. Недоступными для России были научная мысль и технологические новшества удаленных просторов Азии. Предпосылки оформления матрицы российской власти возникли в домонгольский период. Власть могла стать прочной, если её осуществлял грозный правитель[2]. Власть, со временем, стала использовать в своих интересах «образ врага», а подданные искали защиты у отца-заступника, который воспринимал вотчину с населявшими её подданными как свою собственность. Но вотчина – низшая форма государства, которая с течением времени трансформировалась не слишком значительно. Историк и политолог, писатель Александр Янов говорит даже о существовании на Руси в домонгольский период некой модели протогосударства[3].

   Восприятие сходных черт власти из Византии и принятие христианства по византийской модели привели кзакреплениюдеспотической модели власти. Правители издавали распоряжения,носившие названиезаконов, пособственному усмотрению модифицировали механизм верховной власти и жёстко подавляли оппозицию. Население и власть не привыкли проявлять уважение к человеческой Личности, её жизни, свободе, достоинству, к закону, к чужому мнению. Крепостное право привело к укоренению сервилизма народа: рабство развращает рабовладельца, но ещё больше раба.

   Такой видится схема, с помощью которой было возведено здание власти и черты которой проявились в ее матрице в XX столетии, но сформировались ещё до него. Писатель Александр Янов заметил, что русский народ «способен на великие подвиги – и уникально несчастен, добр , способен… на любые жертвы во имя свободы – и в узах векового рабства»[4].

   Россию обошли стороной Гуманизм и Возрождение – предприимчивость, трудолюбие, образованность, как правило, осуждались на уровне массового сознания, чему способствовала социальная зависть самых глубоких общественных низов. А власть и при первых Романовых сохраняла «воспоминания и привычки вотчинного порядка»[5] при отсутствии реформы церкви, по крайней мере, в европейском варианте реформирования церков-ных институтов. Русская православная церковь не способствовала формированию в массовом сознании представлений о достоинстве Человека и ценности образования. Опасаясь «латинского влияния», духовенство Московской Руси сопротивлялось распространению западной образованности, утверждая, будто идея Разума несовместима с духовными ценностями православия[6]. Такой же позиции придерживалась и светская власть. В середине XIX в. во всех университетах огромной России, которых насчитывалось менее 10, получали образование 3018 студентов. При утверждении программ курсов требовалось, чтобы в лекциях «не было ничего, не согласного с учением православной церкви»[7].

   В Новое время в Италии, потерявшей независимость, формы политической власти, кроме Южной и отчасти Центральной Италии, где, как говорилось, структуры и методы осуществления власти имели сходство (в смысле традиций и законности) с российскими, всё же обновлялись. Но чужеземная власть, конечно, снизила планку уважения к Личности и её правам. Несвобода и угнетение стали причиной падения ценности человеческой жизни, появления заговора и сектантства в политическом действии, последующего укоренения мафии и иных тайных радикальных организаций криминального характера и многочисленных социальных групп, особенно на Юге Италии, живших по законам преступного мира. Однако после объединения стра-ны в 1870 г. предпочтение либеральным постулатам в Северной Италии стало определённым противовесом опыту южных и центральных областей – конечно, со специфическим итальянским акцентоми в разной степени в различных зонах страны и в раз-ных социальных слоях. Правда, диктат Севера в отношении Юга после Объединения страны обострили не только пресловутый «Южный вопрос», но привели к укреплению мафии и связанных с ней преступных кланов на Юге и, кстати, к распрост-ранению этих явлений и на Севере. В Италии существует устойчивая историографическая традиция, в основе которой лежит мысль о «диктатуре» Севера, ставшего эпицентром либеральных идей, по отношению к Югу, и особенный упор делается на либеральных политиках рубежа XIX – начала ХХ вв., таких, как Джованни Джолитти. Возможно, именно это стало причиной не слишком серьёзного распространения либерализма в Италии, да и тот принимал специфические формы. C другой стороны, позднее преодоление политического сепаратизма привело к утверждению среди элиты итальянского общества крайних форм индивидуализма, ставших итогом развития рационалистических идей гуманизма, а в дальнейшем, либерализма с итальянским акцентом, с одной стороны, и к широкому распространению недоверия к центральной власти в обществе в целом, или, во всяком случае, противопоставлению общества и власти, с другой[8].

   В России реформы чаще имели дворцовый, формальный характер, насаждались сверху на неподготовленную почву и не затрагивали сформированнуюматрицу власти. Конечно, реформа-торская деятельность Петра продолжает удивлять многие поко-ления россиян: ему удалось совершитьвеликий прорывРоссии в будущее. Но какова цена реформ?

  В истории России случались либеральные всплески, не оказавшие серьёзного влияния на страну – за исключением цвета российской интеллигенции, которая в большинстве случаев не играла особой роли в политическом действии: эту функцию выполняла, скорее, дворцовая и аристократическая камарилья. Лишь со второй половины ХIX в. либеральные идеи получили довольно большое распространение в среде образованных пере-довых политиков и интеллигенции (как технической, так и гуманитарной). Итогом стали реформы 1860-х – первой половины 1870-х гг.: отмена крепостного права, судебная реформа, проводимая на базе признания принципа Habeas Corpus Act[9], суда присяжных и адвокатуры, создание земств, расширение местного самоуправления, подготовка Конституции, первой в истории страны, которую либеральные политики, деятели культуры, интеллигенция считали частью европейского пространства.

В итоге реформ Российская империя вышла на лидирующее место по темпам роста ВВП. Развитие деловой активности интеллигенции, учёных, деятелей образования, предпринимателей в немалой степени способствовали интеллектуальному и экономическому рывку страны. Но ни существующая власть, ни народ оказались неподготовленными к восприятию реформ: либеральные идеи оказались чуждыми российской действительности. После непродолжительного «охладительного периода» реформы были свёрнуты; та же участь постигла реформы С. Витте, П. Столыпина.

  Когда интеллектуальная элита, талантливые передовые люди России не имели возможности заниматься политикой, они направляли усилия на развитие культуры. Этим, скорее всего, объясняется высочайший подъём культуры и искусства, вылив-шийся в «золотой», затем «серебряный век» российской культу-ры. Впрочем, так неоднократно случалось и в Италии, например, в XVIII – первой половине XIX вв.: когда интеллектуалы раздробленной, потерявшей независимость, униженной страны не имели возможности проявить себя в политике, они создавали шедевры итальянской и мировой культуры (произведения В. Альфьери, А. Мандзони, позднее – Э. Де Амичиса).

   В ХХ в. и Италия, и Россия пережили опыт тоталитарной автократии, хотя в разной степени. Но в Италии ряд обстоятельств – относительное уважение к королевской власти, и как следствие, сохранение Савойского Дома, местопребывание Папского Престола в Риме, меньшее распространение тотального атеизма, знаменитый итальянский конформизм – всё это сделало невозможным утверждение и тем более длительное сохранение тоталитарной автократии. А в России тоталитарный режим использовал готовую матрицу власти – иерархию, механизм, рычаги власти, а также падение уважения значительной части населения к тронуи пренебрежение к дворянству, аристократии, интеллектуалам. Такой режим стал логическим итогом предше-ствовавшего опыта народа и усилил его. В подтверждение этой мысли уместно привести рассуждения Бруно Гроппо[10], определившего российскую власть как итог «травматического опыта» России – травматическое прошлое имеют страны с длительным опытомбеспредела власти, пережившие бунты и кровавые дик-татуры.

После Октября 1917 г. российская власть и общество оказались в состоянии цивилизационной катастрофы, из которой они не выбрались и сегодня, о чём говорят и пишут многие аналити-ки[11]. Вероятно, эта цивилизационная катастрофа была не первой в истории России. И, конечно, она сталалогическим завершением предшествующего развития страны: во многом большевики сохранили преемственность по сравнению со своими предшественниками.

   Популистские режимы манипулируют населением и, опиираясь на отсутствие привычки к свободе и регулярномусвободному труду, дискредитируют ценности либерализма. Правовая поддержка деловой активности так и не возникла в России, а в Италии она опиралась на некоторый политико-правовой прецедент, особенно, на Севере страны. Впрочем, либеральные идеи были не слишком востребованы и в итальянском обществе, что стало причиной популярности авторитарных или откровенно популистских режимов. Перестройка и последующий распад СССР привели к оживлению деловой активности и изменили отношение к предприимчивым людям на уровне массового сознания. Но и сегодня большинство населения России относится к либеральным ценностям, деловой активности, а в более широком смысле, к праву человека на свободный выбор, как минимум неоднозначно.

   События последних 15-20 лет со всей очевидностью подтверждают сказанное. Но такие явления, как подтасовки результатов выборов, похищения людей, убийства оппозиционных по-литиков и журналистов, угрозы, провокации в отношении граж-данского населения и др. характерны и для России, и для Италии.

   Первая (1994–1996 гг.) и вторая чеченская война (1999–2009 гг.) были оценены негативно итальянскими СМИ как «бесчестная агрессия»[12]. По оценке итальянского аналитика Ф. Вентури-ни, «грязная война» отражала стремление власти вернуть статус советской Империи – Великой державы – и реализовать гео-политические, финансовые, экономические интересы кланов и властных структур[13], в том числе, интересы криминального ха-рактера в богатом нефтяными, газовыми и иными ресурсами ре-гионе. Уловив настроения неосведомлённой и невежественной части населения, власть возложила ответственность на «чеченцев», прибегнув к популистским лозунгам и манипулируя сознанием населения, привыкшего к «образу врага».

   В отношении трагедии «Курска» в Италии говорилось о нежелании власти прийти на помощь терпевшим бедствие морякам, заживо погребённым на дне Баренцева моря: Россия не приняла своевременную помощь от международных организаций, чтобы «скрыть сведения, касающиеся военных манёвров российского флота»[14]. Такой позиции придерживается известный журналист Джульетто Кьеза[15] (и далеко не он один): российское правительство использовало трагедию для усиления контроля над страной. В итальянских периодических изданиях широко представлены факты об убийствах российских журналистов, Анны Политковской и Натальи Эстемировой, бездоказательных судебных процессах над общественными деятелями, учёными и предпринимателями (особое место при этом занимает «дело М. Ходорковского и П. Лебедева»).

    Многие итальянские аналитики указывают на неудовлетворительное состояние судебной системы в России. Как заявил итальянский юрист А. Коста, причиной неисполнения законов является «особая ментальность» российских чиновников, убеждённых, что суд – это «политический инструмент давления на человека, а не важнейшее средство контроля над соблюдением его прав». В то же время нельзя не заметить, что произвол и беззаконие, похищения и убийства и попытки скрыть истинные причины случившегося – не редкость и для самой Италии.

  Одним из самых запутанных и загадочных, но одновременно одним из самых громких событий, свидетельствующих о криминальных связях власти стало похищение 15-летней лицеистки Эмануэлы Орланди в далёком 1983 г. В рамках расследования дела о похищении почти 30-летней давности, которое продолжается и сегодня, возникло сразу несколько версий, по которым в преступлении оказались замешаны высшие представители Ватика-на и власти Рима.14 мая 2012 г. полиция Рима, после долгих оперативно-след-ственных мероприятий, вскрыла могилу и произвела эксгумацию Энрико де Педиса, по кличке Ренатино, одного из самых жестоких киллеров, известного гангстера, киллера, наркобарона, рэкетира, главаря печально известной римской банды[16]. Бан-да Мальяна контролировала торговлю наркотиками, занималась похищениями, заказными убийствами, рэкетом, откатами и не особенно скрывала связи с мафиозными кланами. Вместе с ними, как спрут, банда проникла своими щупальцами в государственные структуры Италии и Ватикана. Энрико де Педис был убит в результате сведения счётов в перестрелке с бандитами из враждующей группировки в феврале 1990 г. и похоронен со всеми почестями на кладбище Верано. Однако впоследствии этот преступник (что было доказано!) был перезахоронен в соборе Сант-Аполлинаре в центре Рима. Разрешение на захоронение дал, видимо, монсеньор Пьетро Вергари, капеллан римской тюрьмы Реджина Цели (Regina Caeli) и бывший ректор Собора Сант-Аполлинаре. Впоследствии в отношении Вергари было воз-буждено судебное расследование[17].

   Могила де Педиса была вскрыта в связи с делом о похищении Эмануэлы Орланди. В апреле 2012 г. высокие представите-ли Ватикана, которых обвиняли в сокрытии информации о похищении девушки, наконец, разрешили произвести эксгумацию, а в мае следствие проверило версию о захоронении её останков непосредственно в могиле главного бандита Рима и, вероятно, правой руки боссов мафии. Однако, вопреки ожиданиям, её останков найдено не было[18].

  Причиной похищения и убийства стало, скорее всего, то, что отец Эмануэлы мог стать обладателем сведений, связанных с крахом в 1982 г. итальянского банка Ambrosiano, одним из акционеров которого был банк Ватикана, и со связями Банка Ватикана с преступными группировками (по крайней мере, его имя фигурировало в прессе в этой связи)[19].

  Угрозы в адрес журналистов и вообще людей, опасных для режима, их убийства – также не редкость в Италии. Таковы убийства экстремистами юриста Массимо Д’Антона в Риме (май 1999 г.)[20] и известнейшего юриста (специалиста по трудовому праву), публициста и журналиста Марко Бьяджи (март 2002 г.), неоднократно (5 или 6 раз), устно и письменно обращавшегося в полицию и к представителям власти, включая первых лиц, с просьбой оградить его от угроз экстремистов из «Новых Красных Бригад», но так и не получившего от них защиты – он был убит у самых дверей своего дома[21]. И на этот раз организаторы преступления остались в стороне, а приговоры в отношении не-посредственных исполнителей стали относительно мягкими.Может показаться, что эти преступления – дело далекого или, пусть и недавнего, – но прошлого. Однако следствие по ним продолжается до сих пор, и, похоже, есть ещё лица в государственных структурах страны, не заинтересованные в наказании организаторов преступлений.

  В отношении безнаказанности представителей организованной преступности впечатляют печально известное «мусорное дело» в Неаполе (январь и июнь 2011 г.) и факты скандальной причастности неаполитанских мафиозных кланов к утилизации мусора в городе и его окрестностях[22]. А как можно оценить такой факт: в апреле 2006 г. был, наконец, пойман «босс боссов»[23] сицилийской мафии Бернардо Провенцано, находившийся в розыске с мая 1963 г. Главный босс мафии, il Padrino (Крестный отец) проживал в сельской местности близ Корлеоне в съёмном помещении (где и был арестован) почти открыто, регулярно переписывался с семьёй и не думал особенно скрываться[24]! Впрочем, это наиболее скандальный, но далеко не единичный факт: итальянские СМИ не устают освещать подробности новых преступлений мафиозных кланов и преступных организаций. Сложному комплексу проблем, посвящённых истокам, корням и проявлениям коррумпированной власти в Италии посвящена выпущенная недавно книга с красноречивым названием: «Закон одинаков для всех?»[25]Именно поэтому известный итальянский режиссер и киноактер Роберто Бениньи произнёс знаменитую фразу, прозвучавшую как приговор власти в стране: «Законный час – это единственное, что остаётся сегодня законным в Италии»[26].Итальянские публицисты и аналитики обращают внимание на особые отношения С. Берлускони и В. Путина, поясняя, что геополитические интересы двух стран нигде не сталкиваются. Всё же взаимоотношения двух известных политиков вызывают у них недоумение, если вспомнить негативное отношение, которое демонстрировало итальянское общественное мнение в период обострения «чеченского узла». Тогда Берлускони высказался в духе едва ли не оправдания войны в Чечне, что слегка озадачило даже российского президента. Долгое время оптимизм Берлускони в отношении России заставлял многих итальянцев поверить в «новую Россию» и согласиться с его оценками Путина как «искреннего демократа».

  После инаугурации Путина в мае 2012 г. экс-премьер Италии высказался в пользу изменения Конституции и введения прямых выборов президента. По оценкам итальянских аналитиков, «переписывание» Конституции может до неузнаваемости изменить целые страницы итальянской истории, перечеркнуть всю историю демократии Первой Итальянской Республики и поставить под угрозу демократию сегодняшнюю. Впрочем, самоуверенность Кавальере (как его называют в Италии) не ведает границ: за последние 20 лет он всеми законными (через право на имму-нитет премьера – lodo Maccanico (lodoSchifani), затем lodo Alfanо, попытки разработать и другие lodo[27]) и незаконными сред-ствами сумел избежать ответственности за финансовые махинации, подкупы и взятки, в том числе, известным адвокатам, в ча-стности, известному английскому адвокату Миллсу, уклонение от налогов, причастность к нецелевому использованию фондов в собственных интересах (например, SME[28], Фонда развития Юга, Фининвест и пр). Такая ситуация отнюдь не свидетельствует об устойчивых нормах правового государства, а скорее об устойчивых проявлениях коррупции власти в Италии.

  С начала 2012 г. Сильвио Берлускони не оставляет намерений вернуться в большую политику и возглавить правительство, рассчитывая на свою популярность. По некоторым оценкам, в случае прямых выборов лидер Партии Народа Свобод (ПНС) мог бы рассчитывать на избрание если не в первом, то во втором туре. Как популистский лидер он владеет методами воздействия на избирателей, посредством экстравагантных действий или ярких популистских лозунгов, и уже сегодня рассчитывает на твёрдую поддержку как минимум 30% избирателей. Для увеличения популярности своей партии (она намного ниже, чем его личная) он планирует её организационную реформу, обновление руководства за счёт перспективных функционеров до 40 лет, выдвижение новых конструктивных предложений по реформированию страны, а возможно, и изменение названия. Согласно опросам, проведённым по инициативе партии Берлускони, в слу-чае его ухода из ПНС за партию безеё лидера проголосовало бы сегодня не более 10%, и даже если бы её возглавил А. Альфано, правая рука Кавальере, его заместитель, кстати сказать, обеспе-чивавший ему в последние годы иммунитет (печально известное lodo Alfanо), то за партию было бы подано не более 18% голосов. А в случае, если Берлускони возглавит свою партию, при условии её реформирования, приспособления программы к потребностям сегодняшнего дня и поддержки его ближайшего ок-ружения, он может рассчитывать более чем на 30% поданных (за него!) голосов избирателей[29]. Вообще, преемственность вла-сти, последовательность и логика в механизмах её осуществления на всех этапах, включая последние 20 лет, заставляют серь-ёзно задуматься над мыслью Василия Ключевского о том, что «деспотизм кулака и деспотизм ласковой улыбки ведут к одинаковым результатам»[30].

   Между тем в стране существует масса нерешённых социально-экономических проблем. Государственный долг приближается к цифре в 1,4 млрд евро (по данным EUROSTAT на март 2012 г., озвученным и депутатом от Демократической партии (PD) C. Д’Антони); по данным EUROSTAT, по уровню доходов в стране существует крайняя поляризация в обществе, и прибли-зительно 15 млн итальянцев – 24,5% – живут на уровне черты бедности (или за чертой), а безработица среди молодёжи весной 2012 г. составила 30%[31]. В исследованиях EUROSTAT Италия перечислена как неблагополучная страна по показателям занятости населения (наряду с Испанией, Португалией, Румынией и заморскими территориями Франции), и особенно по уровню без-работицы на Юге – в Апулии, Калабрии, Кампании и Сицилии – лишь 43,7% лиц в возрасте от 20 до 64 лет имеют работу[32].

  В последнее время итальянская пресса уделяет всё большее внимание борьбе российской власти с оппозицией – участника-ми митингов на проспекте Сахарова, Болотной, акциям гражданского неповиновения на Чистых Прудах 10 и 24 декабря 2011 г. и в мае 2012 г. Проявлением этого стал разгон «Марша миллионов» на Болотной площади 6 мая 2012 г., арест его участников[33]. Важным рычагом этой борьбы стал принятый в начале июня 2012 г. закон о штрафах за участие в «несанкционированных» митингах – при том что закон о митингах не представляется чётким и определённым[34].

   Соответствующим образом подаётся и «дело о Кущёвке» – рейдерство и требования бандитами «откатов» от состоятельных людей. В конце мая 2012 г. российскую и мировую общественность потряс неоправданно мягкий приговор Сергею Цеповязу, замешанному в деле о банде Цапка (ноябрь 2010 г.) и обвиняемому в укрывательстве убийц и сокрытии улик – 150 тыс. руб. штрафа и подписка о невыезде. Вообще «чёрное рейдерство» – захват «чёрными беспредельщиками» и недружественное погло-щение предприятий при попустительстве полиции – стало обы-денным явлением в жизни современной России. Иначе как объяснить полицейский произвол в отношении защитников Лосиноостровского леса или жителей Бутова, выгоняемых с земли, предназначенной под новую застройку, дела о подпольных казино и пр. Методы рейдерства трудно назвать законными: угро-зы членам семей, подделки правоустанавливающих документов, подкуп, рэкет и пр. Имеются и другие примеры прямой наживы чиновников различного ранга в лоббировании монополистов рынка, строительстве объектов гражданского назначения, в про-даже (а иногда участие в производстве) контрафактной продукции, начиная с медикаментов или продуктов питания и кончая видеопродукцией – совершаются миллионные сделки, нарушаются авторские права всемирно известных фирм, законы[35].

Подобные явления имеют место и в Италии, в основном на Юге страны. Это гангстерские приёмы захвата чужой собственности, шантаж и вымогательство. Самым нашумевшим, но далеко не единственным за последние 20 лет стало убийство известного сицилийского предпринимателя Либеро Грасси. Пред-приниматель попытался в одиночку бороться против рэкета и вымогательств – pizzo– преступных кланов Палермо: отказался платить откаты мафии каморра и перед смертью передал сведе-ния во все региональные газеты, затем в Corriere Della Sera, за что поплатился жизнью в августе 1991 г.[36] Организаторы преступления так и не были наказаны, и итальянские аналитики указывают на существование устойчивых «кланов шантажа», которые открыто заявляют о себе и в самые последние годы, и лоббирование этих преступных объединений на разных уровнях государственного аппарата, включая высшие коридоры власти в Италии.

*          *          *

   Стабильность любой страны определяется благосостоянием – результатом труда активных людей, контролем обществом вертикали власти, уважением к правам человека, закону, традициям и, наконец, образованным, состоятельным и демократически ориентированным средним классом, который власть поддерживает, хотя бы в целях самосохранения.

  Можно ли изменитьматрицувласти? Ответ на этот вопрос неоднозначен и, скорее всего, отрицателен. В любом случае, власть не может называть себя демократической, если она искажает реальные факты прошлого и настоящего, блокирует доступ к свободной информации, не способна защитить общество от произвола коррупционеров.

Статья опубликована в: "Доклады Института Европы РАН” (Перемены в Европе: возможны ли альтернативные модели). Вып. 285. – М. Весь Мир. 2012

* Князева Светлана Евгеньевна, к.и.н, доцент кафедры Зарубежного регионоведения и внешней политики ФМОиЗР ИАИ РГГУ.

[1] Итальянские университеты возникли в Болонье, Салерно и Неаполе одновременно со старейшими университетами Европы (Оксфорд – в XII в.; Кембридж – XIII в.; университеты Сорбонна, Орлеана, Саламанки основаны в XIII в.). К XV в. Европе насчитывалось уже 65 университетов.

[2] Более подробно об этом см. статью Князевой С.Е. «Тернистый путь деловой активности в России»,http://www.vestnikevropy.com/all-articles/?currentPage=10.

[3] Янов А. Тень Грозного царя. Загадки русской истории. М., 1997. С. 36-37. [4]Там же. С. 97-98.

[5] Ключевский В.О. Разрозненные афоризмы, 1889–1899 гг. Ключевский В.О. Афоризмы. Исторические этюды. М., 1993. С. 88.

[6] Культурология. Под научной редакцией д.ф.н., проф. Драча Г.В. «Феникс», Р-на-Дону, 2003. С. 427, 522-523. См. также: Флетчер Д. О государстве русском. Проезжая по Московии. М., Международные отношения, 1991.

[7] Министр народного просвещения Ширинский-Шихматов был убеждён: «Все науки должны быть связаны с богословием». Преподавание философии было прекращено, а преподавание логики и психологии возлагалось на профессоров богословия». Высшее образование в России. Исторический очерк. Под ред. В.Г. Кинелева. М., 1995. С. 84-86.

[8] Более подробно об этом см., например: Colombo G, Marzoli F. Farla franca. La legge e’ uguale per tutti? Milano. 2012. P. 5-7.

[9] Презумпция невиновности и неприкосновенность Личности.

[10] Т.е. прошлое, которое привело к появлению множественных ран – требуется очень длительное время для их заживления. http://www.polit.ru/article/2005/ 02/25/groppo. Бруно Гроппо – известный итальянский политолог, профессор Сорбонны.

[11] Е. Ясин, Т. Заславская, Н. Басовская, И. Чубайс, Я. Гилинский и др. См: Ги-линский Я. Исключённые навсегда. Российское будущее: тревоги, о которых нельзя промолчать. Новая Газета, 18.11.2011; После Империи. Под общей ред. И.М. Клямкина. М., 2007. С. 222; http://sovsekretno.tv/projects/channel/anons/? 807; http://www.tvc.ru/Article.aspx?aid=2ec8cffe-ffb9-4f6c-ba60-4b9761c74b5f.

[12] Martini, Mauro, Pontoniere, Paolo Putin senza pieta’. L’Espresso, 2002, 7 nov; Romano, Sergio. Da Bagdad a Grozny. Corriere della Sera, 2004, 10 mag; Sofri, Adriano. Cecenia. Terra, bombe e liberta’. См.: L’Espresso, 1996, 22 mar.

[13] Venturini F. Affari e valori. La visita di Putin e gli incontri con il governo. Cor-riere della sera. 2007, 14 mar.

[14] В августе 2007 г., в седьмую годовщину трагедии на «Курске», журналист и аналитик Н. Фаччолини посвятил ей статью, где использовал материалы, по-мещённые в 2000 г. на сайте радикалов с комментариями о том, как они вос-принимались в Италии. La tragedia del Kursk: dichiarazione di Nikolaj Khramov, in www.radicali.it, 24 agosto 2000. См. также: Facciolini N. Sette anni fa la tragica fine del sottomarino nucleare russo «Kursk k-141». Il Quotidiano,2007, 9 agosto; Strada, V. Nel 2000 il dramma del Kursk, 118 le vittime. Corriere della Sera, 2005, 6 agosto.

[15] Более подробно с позицией известного итальянского журналиста см. http://www.giuliettochiesa.it; http://www.articolo21.info.

[16] http://www.ansa.it/web/notizie/rubriche/cronaca/2012/05/13/Orlandi-fratello-ci-fermi-tomba-pedis_6863321.html.

[17]Об этом см.: http://www.ansa.it/web/notizie/rubriche/cronaca/2012/05/13/Orlan di-fratello-ci-fermi-tomba pedis_6863321.html.

[18] См. об этом: Galeazzi G. Caso Orlandi, aperta la tomba di De Pedis. Una cas-setta di ossa rinvenute nella cripta riapre il giallo,ma sarebbero risalenti al 1700 http://www3.lastampa.it/cronache/sezioni/articolo/lstp/454134; См. также http://www.ansa.it/web/notizie/rubriche/cronaca/2012/05/13/Orlandi-fratello-ci-fermi-to mba-pedis_6863321.html; см. также: http://lenta.ru/news/2012/05/14/exhume.

[19] Peronaci F, Orlandi P. Mia sorella Emanuela: Edizioni Anordest. Di Giovacchino R. Storie di alti prelati e gangster romani. I misteri della chiesa di Sant’Apollinare e il caso Orlandi. Fazi. 2008.; Martella I. 13 maggio ’81: tre spari contro il Papa. Milano, 2011. P. 218-219; см. также: http://www.chilhavisto.rai.it/dl/clv/Misteri/ ContentSet-25c731bd-4505-413d-ae98-319332d9f8e8.html.

[20] См.: http://www.dirittodellavoro.it/public/current/miscellanea/DAntona.

На толпу обычно не производят впечатление благородные изречения и возвышенные истины.
 Это мой авторизованный перевод одного из изречений Ницше

  di Friedrich Wilhelm Nietzsche

  Le cose più nobili ed elevate non agiscono affatto sulle masse.

СТАТЬЯ ОПУБЛИКОВАНА в бумажном варианте: Данный текст опубликован в: Россия и государства Апеннинского полуострова на современном этапе. М. 2012. СС. 50-66.

COPYRIGHT 2013
2013 © RESEARCHER SK Светлана Князева / Лана Аллина http://lana-allina.com

R E S E A R C H E R SK Светлана Князева / Лана Аллина http://lana-allina.com

Авторские права защищены.
Все права на данную публикацию защищены законом о копирайте.
Внимание! Все права на данную статью принадлежат автору - Светлане Князевой и журналу - сборнику Института Европы РАН.
Любые перепечатки и цитирование допустимы лишь с указанием данной публикации на персональном сайте Светланы Князевой /Ланы Аллиной
http://lana-allina.com

и данной страницы на этом сайте 

http://lana-allina.com/articles

или сайта Института Европы РАН

ЛЮБОЕ НЕЗАКОННОЕ КОПИРОВАНИЕ ДАННОЙ СТАТЬИ ЦЕЛИКОМ ИЛИ ЧАСТИЧНО ЯВЛЯЕТСЯ НАРУШЕНИЕМ АВТОРСКИХ ПРАВ И КАРАЕТСЯ ЗАКОНОМ ОБ АВТОРСКИХ ПРАВАХ.