Перевести страницу

Мои произведения/статьи

Подписаться на RSS

Популярные теги Все теги

Светлана Князева О либерализме и либералах XIX столетия: спор о либерализме и консерватизме, о Тьере и Бисмарке с коллегой Ильёй Жениным

Светлана Князева


О либерализме и либералах XIX столетия: спор о либерализме и консерватизме с коллегой Ильёй Жениным

Я - автор ряда документальных фильмов по истории, теории и практике либерализма, дихотомии "либерализм-консерватизм", участник передач цикла "Либерализм" в программе "Час истины" на канале 365 Дней ТВ - Red TV.

Уверена: в условиях, когда в России (не без участия официальной пропаганды, осуществляемой через каналы СМИ), создалось крайне искажённое представление о сути, возможностях, перспективах либеральной традиции в Европе (и евроатлантическое пространстве), а "либерастов" и "либерасню" упрекают в бездуховности, аморализме, слабости и нежизнеспособности, мягкотелости и попустительстве, даже в тоталитарных проявлениях и пр. - в этих условиях передача, состоявшаяся уже несколько лет назад (в 2012 г.) представляется более чем актуальной.

     

   



Экспертное суждение аналитика Светланы Князевой о феномене либерализма.


Один из таких фильмов представляю Вашему вниманию.


Смотрите прямо сейчас фильм-дискуссию экспертов Светланы Князевой, Ильи Женина и ведущего Александра Друзя о либерализме и консерватизме, пройдя по ссылке:

Часть I:

http://www.redmediatv.ru/history/chas-istiny/19-j-vek-evropa-liberaly-i-konservatory.html


А также на YouTube:

https://m.youtube.com/watch?v=1aSRkUARYyM


Метки выпуска: история, Александр Друзь, Светлана Князева, Илья Женин, Западная Европа, российская история, история мира, либералы, консерваторы


К середине XIX века большую популярность в странах Запада стала приобретать либеральная доктрина, а в развитых европейских государствах – Великобритании (родине либерализма), Франции, США, затем в Италии и других странах утвердились либеральные системы. Оппонентом и антиподом либерализма стала консервативная система взглядов, теория и практика консерватизма, также получившая распространение в европейском пространстве Великобритании и других странах и базировавшаяся на соблюдении обычаев и традиций европейского романтизма.



Часть II:

http://www.redmediatv.ru/history/chas-istiny/19-j-vek-evropa-liberaly-i-konservatory-chast-2.html

А также на YouTube:

https://m.youtube.com/watch?v=6VetNGVzDAk


Метки выпуска: Европа, история, Александр Друзь, Светлана Князева, Илья Женин, XIX век, российская история, история мира, либералы, консерваторы


Либерализм выступает, с одной стороны, как политическая идеология, а с другой стороны может рассматриваться как экономическая доктрина. Идеология консерватизма, реализовавшаяся в большинстве стран Европы в 19 столетии, ставила своей целью эволюционное развитие общества и государства, в основе этого пути лежат традиции и обычаи. Противоречия с либерализмом значительным образом повлияли как на консерватизм, так и внесли изменения в либеральную доктрину.


А часть III представляет фильм о выдающихся - харизматических - европейских политиках XIX столетия - крупном политическом деятеле Франции, либерале Луи Адольфе Тьере и выдающемся политике эпохи, создателе единой Германии, консерваторе Отто фон Бисмарке.


Метки выпуска: Отто фон Бисмарк, история, Александр Друзь, Илья Женин, российская история, история мира, Светлана Князева, либералы, консерваторы, Луи Адольф Тьер


Цель программы – анализ харизмы и выдающихся качеств двух крупнейших политиков XIX века, обладавших несомненным политическим даром и блестяще овладевших искусством дипломатии – Луи Адольфа Тьера и Отто фон Бисмарка. Они представляли различные направления в политическом спектре Европы – либеральное и консервативное, и проявляли свой талант в конкретных историко-политических условиях Европы середины XIX столетия.

http://www.redmediatv.ru/history/chas-istiny/lui-adolf-ter-i-otto-fon-bismark.html





            .                    .      



           .  

Здесь написано "Идеалы и Свобода"




Приговор истории


Исторический тупик


Смотрите также исторический спор о НикколО Макиавелли - человеке, философе, политике.

Метки  выпуска: история, Александр Друзь, Медичи, эпоха Возрождения, российская история, история мира, Никколо Макиавелли, Светлана Князева, Марк Юсим
В программе рассказывается о Никколо Макиавелли (1469 – 1527) – итальянском политическом мыслителе и историке эпохи Гуманизма. В 1498 – 1512 он был секретарем Совета десяти Флорентийской республики, выполнял важные дипломатические поручения. После возвращения к власти Медичи был отстранен от службы, заключен в тюрьму и затем выслан в свое поместье близ Флоренции. 


http://www.redmediatv.ru/history/chas-istiny/nikkolo-makiavelli-politik-i-filosof.html




Фотографии позаимствованы автором с соответствующих сайтов и являются их собственностью.

Лана Аллина. Снов очарованья аромат. Из цикла "Сны Веры Не-Павловны". Русская старина. Отрывки из романа "Вихреворот сновидений. Интеллектуальная проза Ланы Аллиной

Лана Аллина

*** Снов очарованья аромат
(Второй сон Веры Не-Павловны) 

Цикл "Сны Веры Не-Павловны. Русская старина из романа "Вихреворот сновидений"

Текст:

http://sklenenymustek.wbs.cz/Skleneny-mustek-.html?vyhledavani=&vsude=1&list=&xmlid=1609044

31.05.2016 г. 17::00 радио "Русская культура", программа"Современники и классики" -  передача (2 -в декабре 2015 и феврале 2016) с отрывками из "Вихреворота сновидений". Анонс передачи см., пройдя по адресу:
http://inwriter.ru/news/31-maya-v-17-00-msk-v-radioefire-russkoi-kultury-peredacha-sovremenniki-i-klassiki.html



Вера сладко зевнула, погасила свет, подмяла поуютнее подушку – щека устроилась... Как мягко! Как приятно...
Уснуть.
Она устала. Хорошо б уснуть... вновь в омут сновидения упасть.
А на пороге сна пришло воспоминанье.
Нет, только не сегодня! Вот напасть...
Когда это было?
Что это было?
Небо нахмурилось дождём ненастья.
И дождило. А Он в глаза её глядел...
Дождик грибной пошёл.
Одни они в мире. Непереносимое счастье...
В глазах отражался дождь, и сверкающие дождинки-слезинки капали с ресниц...
Потом...
В жизнь ворвалось нечто враждебное.
Чужое.
Вот Верочка откидывает одеяло мягкое, садится… Толчок, отрыв – и ощущенье странное: она парит...
А в теле легкость, невесомость. Быть может, это сон ей снится?
И непривычно, но... она под самым потолком летит,.. как птица!
Да спит она! В квадрате черного окна, как в зеркало, глядит луна... Вираж, другой – как жаль, так комната мала! И тесно... ой! Сейчас она о потолок ударится – она спала?!
По волшебству - или во сне?.. Вот стены раздвигаются… Так медленно... Как странно! Стены расступились – и пропали, ушли.
Тогда впервые к ней явилась Natalie

Заря... Вот крадучись, искрясь сверкающим извивом, луч солнечный, шалун, заполз - разрезал темноту. И солнца первые лучи прогнали мрак ночи. А яркий свет рекой оранжевою, золотым приливом мир заливал вокруг. И небо ночь взрывало! Горело небо, жгло, пожаром сотен солнц пылало.
Стояла ночь – и утро враз настало!
Цветёт-поёт, клубится-золотится лето зноем.
Прелестная зеленая лужайка пред ней раскинулась, дыша покоем. И пруд в тиши имения, вон там, вдали. И травка, как зеленым шелком гладью рисунок вышит.

И - Natalie...



Портниха Татушка оборочки да ленточки на платьице её всё пришивала: то матушкою велено, хотя оборок мало... Молочно-белое то платьице – а кружево, как молочко топлёное. И бантики зеленые на пояске да на груди – ах, что за прелесть, и оборочки зеленые.
И тонкий, гибкий её стан, будто часы песочные, корсетом перетянут… А нянюшка Платоновна намедни сказывала: я чай, ты милушка-да-лапушка ужотко так ладнЕнька-да-милЕнька - хороша!
Нет, няня не обманет!
Она теперь и шляпку наденет не спеша - вся лентами расшитая, да, с томиком стихов, - в беседку, от солнышка сердитого… А там, в увитой диким виноградом да плющом ротонде, ей томик полистать, жужжанью заблудившейся пчелы внимать.
А бабочки-то – диво! Новую б какую в коллекцию ее, не больно-то богатую, поймать…
Так крылышки лимонные дрожат, трепещут… А в зеркало ей поглядеться еще? Одна беда: ведь в зале зеркало-то замутнено, будто покрыто паутиной. Точно лик божий на иконе той, в церкви сельской, ее любимой.
Пятном размытым личико её глядит. И отчего maman повесить новое не повелит?
Заплесневела муть зерцала.
... Вот Natalie чрез двери отворённые выходит, от солнца ярко-рыжего зажмуривается.
Как припекает солнышко, как жарко, знойно стало!
Сочно зеленая лужайка, дом ярко-белый с бельведером да колоннами. Звон-перезвон часов напольных с лужайки можно услыхать. Бой их малиновый. И как поют они приятно, приглушённо. Удары гулкие, мотив старинный.
Тише!

Бб-бимм-м!!! Бб-бомм-м!!!... Бб-бимм-м!!! Бб-бомм-м!!!...

Да сколько же теперь пробьёт?
За ближним лесом колокол церквушки вдруг заблудился - нет! Заливисто поёт.

Бб-бимм-м!!! Бб-бомм-м!!!... Бб-бимм-м!!! Бб-бомм-м!!!...

И колокольный звон доносится со всех сторон.
Да где ж альбом с гербарием? За старым фикусом забылся он опять?.. Бог с ним совсем – родимой нянюшке Платоновне его велеть потребно поискать. Она найдет, небось...
Ротонда живописная. Место её любимое в имении. Вид романический на пруд, осокой да кувшинками зарос... Она в ротонде стихи читает, по обыкновению.
И подступает к ней меланхолическое настроение.
Хотя какой с барышни глупой спрос?
В стихах она не больно понимает, однако же горда: ведь он, корнет, свои мечты поэтом стать ей поверяет.
Как высоко-то солнышко уж поднялось, слепит – аж больно глазонькам, устали.
А солнце-то горячее и рыжее – вмиг волосы её от солнца золотые стали.
- Глаза-то у тебя – два озерка, в них небо синее высокое глядит, – то нянюшка родимая disait, лаская Natalie.
Как жарко... знойно... Гравий да песочек под шагами легкими хрустят, шуршат... Прохлада, тишина. Точно в их поместье одна она.
А платьице-то стелется, колышется, полощется - шурк-шурк... Так нежно. Natalie неслышные шаги... В беседку она теперь спешит. И платьице ее касается дорожки краешком небрежно…
Ротонда - прелесть! А вот альбом, намедни на скамейке позабыт, да и ее работа – гладью синей пруд на пяльцах почти уж вышит. Закончить надо.
Вид романический... Очей ее отрада.
А маменька-то шибко на садовника Данилу осерчала. Как можно! Das ist schreklich, das ist nicht gut!
Две ивы над водой склонились – что за прелесть! Две подруженьки давно её здесь ждут. Вишь, косы длинны распустили, точно волосы в воде полощут они сначала, а после об женихах шуршат да шепчут в горести-печали.

Негодницы! Уж так пригожи - диво! А пруд глубок. Вода черна. Лишь лист упавший, стрекозы полет...
Кругом все сонно… Вот пчела, в беседку залетев, жужжит... Но вот застыл денёк июльский, спит. Так тихо... Знойно... Птички петь уж утомились. Лишь по утрам их гомон, щебет из окошка спальни доносились.
Жара упала на именье. И всё застыло зноем. В душе у Natalie смятенье: «Ах, я его не стою...»
- Oh, Natalie, please, tell me, where are you? What are you doing now?;
Ах, это гувернантка - вредная miss Ellen!
И что же, аль в беседке затаиться? О нет, противной miss ответствовать она не станет. Нельзя ей уходить, в дом торопиться! Вдруг он теперь сюда заглянет...
Но отчего же не было его вчера, дня третьего? Не мог ее забыть, о нет! Однако неужели и сегодня не придет корнет? Нет, верно, уж на бале он будет: как не быть ему?
Уж вечереет. Того гляди, съезжаться гости вот-вот начнут.
Так скоро день пройдёт. Она еще маленько подождет. В ротонде, где часто видятся они, где навевают думы сон...
Да где же он?
Взирает из беседки Natalie: ma tante с maman... А вот и гостьи.
Они гуляют на лужайке под зонтиками. Беседуют, оживлены. О чем же? Верно, о спектакле, об актерах театра в именьи Михайлы Иваныча, соседа их.
Однако ж воспитание хорошее, манеры сосед имеет. И то сказать, в Москве, в Собраньи Благородном состоит. Помещик-то старинной, да происхожденья он хорошего - из немцев оный род ведет. Да, как же маменька disait autrefoi?.. Ах, «буде оный из дворян», да «благородные дворянские да княжеские роды то». И что ж еще? В списке родов дворянских древних, внесенных в книгу родословную, он значится и к батюшке царю да к христианству нашему обязанность свою отменно исполняет, и при дворе бывает.
Да человек добропорядочный: игры азартные его совсем не привлекают. И не урод, не приведи Господь, не карла, да и не хват… А главное: именье у него какое, и лон лакей – безмерно он богат! Беда одна: уж старый вовсе он, и толст, и лысоват Михайло-то Иваныч, а лета от тридцати до тридцати пяти имеет - иль поболе? Maman намедни сказывала, да она все об своем думу-печаль имела, вот и запамятовала!
Тут Natalie задумывается, грезит, вспоминает: «Сельце его Михайловское, да и Петровское», и "в ...ской округе сельце еще какое?.." А всего – как маменька-то сказывала? «Quatre-vingt! Как это? Ах, осьмьдесят с лишком душ пола мужеска»...
Богат он очень... роду княжеского… И Бога помнит – вон церковь старую да ветхую он повелел от-ре-ста… запамятовала слово!
Так нынче церковь вся как новая! И колокол – бьет звонко… ах, вот снова:

Бб-бимм-м!!! Бб-бомм-м!!!... Бб-бимм-м!!! Бб-бомм-м!!!...

То снова, снова колокола звон!
А папенька-то наш, как помирать он стал, дела совсем дурные маменьке оставил – c’est un désastre! А у Михайлы-Ваныча жена давно в могиле, но сами они... хороший муж и добрый... были. Хотя и волокита! Изволит барин ветреничать... Распускает руки-то... Сестрица Александра ей под секретом сказывала, когда они с обедни выходили.
Михайла-то Иваныч манеру по средам завел – театры. Там у него всё крепостные девушки играют. Однако ж девушек-то тех, я чай, он шибко привечает.
На прошлом бале утомилась Natalie – весь вечер танцовала. И всякий раз Михайло Ваныч тут как тут – галантно так они её на танец звали. А маменька-то, маменька любезно разрешала, раскланивалась, точно поощряла... Alexandrine приметила, потом ей сказывала, да не больно верила она...
А как она с Михайлой Ванычем вальсировала, он на ушкО шептал, что, мол, изящна, свежа она, мила! Ну всё одно, как роза, да не в его саду цвела... Ах, жаль! Ах, златовласка! Ах, краса, нет, право...
Ах, юности пожар! Но что в глазах его она читала? Лед пламенеющий, холодный жар... И боле ничего! А маменька приглядывала-примечала.
Но жаль, что он, Михайло-то Иваныч, лысоват, и больно толстый, неуклюжий, да и стар уже! Вот не хотела б Natalie иметь такого мужа!.. И уж не Alexandrine ли за него maman сулит? А что как... ежели ее?.. Ужели Natalie? И как неравно маменька так именно решит? О, нет! Она не хочет, не пойдет, того не может быть! Душа болит...
Вон детвора дворовая, точно горох, просыпалась на двор. Все серенькие рубашонки, черны от пыли пятки... Ишь-ко припустились, да врассыпную, дворовые ребятки! Повесничают, чисто бесенята…
И маменька кричит, прервав с гостями разговор:
- Эй, ты, там? Лушка, Митька, Глашка, бегите шибко, слышь-ка, слазьте в подпол, да сбегайте в людскую, замарашки, да глядите хорошенько, все ли уж к приезду гостей готово, а? Да побыстрее у меня, поторопитесь! Лентяи этакие! Пороть совсем бы вас!

А, то maman шумит сейчас. Но отчего же громко так она кричит? Всех маменька бранит, не в духе нынче... а дворня шустрая – так живо все исполнит!
А солнышко так счастьем и лучится! Сполохи огневые в небе синем, в коричневых, искрящихся глазах корнета… Подтянут, выправка гвардейская. И стать, и очи долу, и façon.
И чувствует она – в нее влюблен...
Но, Боже, робкой больно он!
Твердь ярко-синяя небесная слепящими лучами сотен солнц лужайку заливает.
То не его ль шаги щепоткие, стремительные по дорожке спешат-шуршат навстречу ей? Как сердце скачет, душа томится от предвкушенья, тает! Ах, мил-душа – её корнет... Иль то ей мнится? Нет! Она предчувствует, нет, точно знает, и сердце у неё стучит сильней, сильней!
Меж всех его нрав тихий, вид скромный отличает. Высокий, худенький корнет, глаза коричневые, яркие. Уж так пригож. И выправка военная, мундир гвардейский на нем хорош. Из-под фуражки кудри непокорные, черны, как ворона крыло. Однако ж мода нынче хороша. По моде и усы. Лицом он чист. Но юноша сей юн и скромен, не речист.

Да что же не идёт? Но я, чай, нынче, меж гостей уж будет он… То тяжко упоенье, сладостно, как сон… Так сердце Natalie трепещет, точно бабочка, неосторожна, в сачок уж поймано? Души веленье... И как ярки ее мечты, как живо сновиденье!
И крылышки она, бедняжка, складывает судорожно, распрямляет... Одолевают лишь сомненья...
О нет! Он франт и щёголь. Денди. Серьёзничать изволит сей корнет!
Жаль, небогат он, беден даже. Ах! Что-то маменька ей скажет… Любовь к нему она в душе таит...
Взметнулся флирт.
А чувство то чрез сердца край переливается! И сердце у нее предчувствием дурным щемит, болит…
«О, Превеликий Боже! Отец всеблагий, владыко наш небесный! О Господи! Ужель меня не пожалеешь? Спаси и сохрани!»
Так молит Natalie.
«Услышь меня, и пусть Michael придет, дичиться перестав!» И отчего он даром обиходности не наделён? Дерзание одно...
Однако замечталась... В хороводе бесконечном мыслей вальс-кружение! Шмеля жужжанию внимает, об женихе её кручина, любви томление.
Любовь через край сердца и души. И чувствует она – он к ней торопится, спешит...

Она открыла книжечку стихов и в углубилась в чтение… Ах, нет! Как велико томление! И как читать не хочется! Но если раньше явится корнет, как анадысь, неслышно по тропиночке ступая... Вошед в ротонду, робким мимолетным взглядом наградит, к руке ее, как подойти, не зная.
...
И грезит Natalie: беседовать они без принужденья станут, и так façon  изволит она держать. Быть может, неприлично ей тому внимать? Не отвечать ли: этакие дерзости ему и вовсе молвить не пристало! Она всегда на благонравие его лишь уповала?
Стихи слагает и поэмы ее корнет! И давеча, пред fête champêtre, читал он, ото всех таясь, ей новый свой сонет... Michael, любезный ее сердцу, так юн еще.
Однако же поэт!
Да уж приметил ли Michael, как Natalie пригожа, щеки пламенеют! И книжечку стихов – его подарок – она читает столь прилежно! Несмелый, мимолетный корнета взгляд столь пылок, нежен... Она его лишь чувствует, очей поднять не смеет… Так очи его нежностью и страстью горячи! Любовь в глазах его она читает, хоть больно он робеет... Ах, если разом он о любви своей сказать решит!..

Взгляд завихрился, заметелился... Вишневым свежим соком щеки брызнули! То солнце шибко приласкало. Рекою полноводной солнышко на землю льется. Лужайка, дом и парк – все золотым вдруг стало!
А солнышко горело, полыхало! Нестерпимо. Яростно. Зной на село упал. И день сковало зноем. Безмолвие царит устало.
... Ах, но отчего же она лицо его, глаза представить никак не может?
- Natalie, my dear, where are you? Come here, we are waiting for you, our guests will come soon! Vite, vite!
То маменька серчать изволит. Будет ей теперь пенять. Как славно здесь в тиши мечтать! Вот бабочка порхает, близко-близко шмель гудит... Так нежно, страстно...
Её одну maman уж боле не оставит. Не отвечать? О нет, maman нотации ей делать станет! Нельзя, опасно...
- Yes! I am here, I am coming now!
Надо идти. Гляди, как замечталась, безо всех, одна.
Рессор английских скрип,
Да гравия шуршанье, шелест, шёпот...
***
Maman давала bal champêtre.
Струился день. Сияла ночь.
Как восхитительно - comment peut être?
Явился к ней корнет! Вот по дорожкам парка они гуляют. Она в глазах его любовь читает… Он любит, но молчит. Так робок – лишь о книгах говорят они... А маменька все замечает. И сердце взбаламучено – стучит.
Благословенный летний вечер на их имение упал. Здесь, вдохновлен их новой встречей, корнет ей новые стихи читал.

«Плыл утлый чёлн
по воле волн,
Цвела девица, словно роза.
Но подступили вдруг морозы,
Подвластно сердце лишь любви
Услышь стенания мои...»

О, этот острый запах жизни и свежескошенной травы, и сердца и души томленье, и поэтической любви... Корнет читал ей свой сонет - ему внимала Natalie!
А маменька-то ей – с усмешкой говорит:
«Ах, он поэт, ах, пишет он стихи, сонеты!
Ах, сей корнет стишки умеет сочинять,
да немудреное то дело, моя сударыня!
Ах, он красив, хоть беден – что за стать!
У нас вот-вот война – так шел бы лучше воевать!»

С восторгом, через край души, она глядела из окна, как пела страстно в вышине любовью пьяная луна, как разгоралась та луна на подогретом закатом поздним неба плюше, как желтый сочный диск её наперсницы, подружки с невероятной высоты за нею наблюдал.
Палящей страстью антрацитовое небо жгло, горело. А у пруда, в ротонде, её он поджидал...
Дождался, наконец!


От счастья млея первозданного, смеялись звонко звезды, нелепо юные, пронзали небесный темный шёлк. И гости танцовать устали: звук музыки в саду умолк...
Во все концы Вселенной необъятной неистовые брызги счастья, звездопадом раскаленным рассыпаясь, летели.
Восторгом плавясь в черноте бездонной, катилась, закипела, ослепляя, ярко-жёлтая луна. А звезд серебряных мерцающие светлячки, высверкивали. Затем бледнели, догорая... И оставалась с ними наедине, и разговор вела ночная спутница – одна.
Столь нежно, сколь и страстно её подружек – летних звёзд сиянье!
Столь сильны бури юных чувств и ожиданье новых встреч, и горе расставанья!

Они бродили долго в старом парке ночью, при луне. И о любви небесной и земной читал свои сонеты он ей. И души их летели ввысь, горели, от счастья плавясь, как в огне, и точно колокольчики, звенели.
Звезды горели в небесах от сотворенья мира, и так им суждено гореть еще века. Навстречу звездам в предутренней небесной тверди - ночь летом коротка! – кружили да крылышками кружевными веселели, тучковали облака.
А сокрушительная ночь сверкала, томясь от нестерпимой страсти, и в утро улетала. И напоследок утру ночь слова любви чуть слышные шептала.
Светало. Natalie романс, сонет гостям – нет, своему корнету! – пела. И звОнок голос её был, и, как струна, в нем страсть звенела.
Роса, траву в саду омыв, упала. Сверкнул в листве дня нового посланник, солнца первый луч... – и утро вдруг настало.

И прочитала она любовь и нежность в коричневых очах корнета! И ручейками страсти извиваясь, вспыхнули они и заструились, и – вмиг погасли, точно две свечи... Задул их кто-то, чужой, враждебный в улетевшей в день, ночи…
Как гулко и тревожно сердце Natalie стучало. Её глаза полны любви, печали, слез. О, тише, тише... Ты слышишь? То шорох ночи, шелест утра и сладких грёз...

Там перешептывались сновиденья.

Там страстью полыхал небесный купол. В его руке лежала её рука. Какая тишина... Доверие и нежность. И юной страсти нетерпенье.
Светало. По небу летели, плыли, улыбались облака.
Кудрявые, они бежали друг за другом, толкались, догоняя. Кружила их счастливая небесная река ...

Точно шалили розовые облака совсем по-детски!


... «А-а - обла-ака, белогривые лошадки!
А-а - обла-ака, что вы мчитесь без оглядки?»


Лучисто и задорно зазвенела, засмеялась песенка советская.
Как – советская?!

Ну да, конечно! «Белогривые лошадки» - они же родом из последней трети двадцатого столетия.
Эту хихикающую песенку так солнечно пела Клара Румянова. Но она-то, Natalie, живет в девятнадцатом веке...
Как молнией, пронзает мысль: Она же Вера, а не Natalie!
Но отчего же нянюшка зовет её Натальюшкой?


***
Как? Снова сон? Второй – или какой по счёту? – сон Веры Не-Павловны?
Вера садится в постели. Рядом уютно посапывает муж Валерка - она и не слышала, как он вернулся ночью, - за окном просыпается день.
А Там?
Там Natalie.
... Там дом старинный с бельведером. В подсвечниках тяжелых горюнят свечи, в мути зерцала пламенея. А по залам крадется тихо-тихо зимний вечер... Уютно дрему навевая, гудят, трещат дрова в камине да шепчутся о чем-то меж собой, и головешки ей подмигивают, очами розовея огневыми... И тишина в том доме, и покой.
Глубокий черный пруд, да парк, дубы, деревья вековые... Стоят они, как стражи перед домом, и тихий разговор ведут с луной. И обстановка в доме том старинная. А речь-то там, в поместье - простонародная, неграмотная – диковинная!. Там Он, Michael, ах! Что за франт! Он посвящает ей стихи, сонеты. И, точно как в романах, влюблена она по самый край души в корнета.
...Там нянюшка родимая Платоновна, maman суровая...
Там юная дворянка Natalie изысканные платья примеряет, в ротонде о своем корнете грезит, стихи читает, и в нежных ручках у нее работа. Вышивает она гладью чудную картинку-пастораль, и жизнь ее, точно река течет, легка и беззаботна....
Сновиденье это источает тонкий аромат, оно пронизано очарованьем старомодным этим... И происходит то – когда? Не поняла она... Однако Natalie живёт не в двадцать первом столетии!
Но удивительно! Не в первый раз приходит это сновиденье.

Какой счастливый сон – он золотой!
Да непохоже всё это на сон.
Осколки памяти. Души движенья...
Вера помнит тот странный интерьер, будто жила или бывала там когда-то... Колонны, бельведер...
И говорят там, в доме том и по-французски, и по-английски, а когда и по-немецки, а речь-то льется, течет рекою полноводной, плавной. И думают они и по-французски, и по-немецки... по-иностранному.
Она, Натальюшка, гуляла в парке, в ротонде ждала... Корнет... Ах, что за франт сей щёголь с усиками по имени Michael - поэт!
Жара была, и день застыл, и зной именье их палил... В ротонде он сонет читал, ему внимала Natalie.
Взметнулся флирт! Не завязался - взметнулся, точно! Однако был он беден, робок был... и о любви своей стихами говорил.

Но вот что странно! В память врезались детали интерьера.
...Старинный двухэтажный дом с колоннами да бельведером. Красиво все, изящно - он так и дышит стариной.
Старинные часы. Их дивный, мелодичный звон из парка слышен. Мир там царит. Там тишина, покой.
И старый парк, и солнечные искры на траве играют, и старая любимая ротонда у пруда... И дамы - все в причудливых нарядах - что за шляпки! Хороши - о да!
Крестьянские детишки в серых рубашонках по двору шныряют, босые, черные от пыли пятки так и мелькают.
И свой наряд: молочно-белое, в зеленых все оборках, шуршащее по гравию дорожки платье – запомнила она. Изящна Natalie, очарования полна! Как украшают барышень наряды эти из позапрошлого столетья, а может быть, из её сна?
...Покачиваясь на рессорах мягких, английских, старинная коляска, дормез дорожный в ворота те въезжали…

А спелый, сочный диск луны растущей желтой стремительно катился по небу, и звезды, плавясь, сверкали, ослепляли.
Однако ни лица maman, физиономии корнета-франта по имени Michael, ни даже - что за ужас! - своего лица она увидеть, вспомнить не могла. Как ни старалась. Туман перед глазами плыл, и темнота, и мгла...
Одно лишь смутное пятно в овале волос густых, как солнце, золотых...
Точно портрет ее - или прабабушки - фамильный?
Но... О Боже!
Пронзает сердце озаренье:
Что же такое эти сны?
Её иль Natalie они?
Быть может, эти сновиденья
Судьбы осколки, нетерпенье памяти?
Души её движенья?
Не сердца ли воспоминанья эти?
Грёзы? Явь?
Потусторонний мир?
Ворота в навь?
А сновидение её очарованья источает старомодный аромат.


***
Куда увлекают сновидения? Откуда приплывают они – из долговременной памяти человека, из общей копилки человечества? 
А за окном, держась за поясницу (ломило спину!), кряхтя от боли, вышивал на пяльцах доходяга-дождь рисунок блеклый крестиком косым. Седой, взъерошенный, он заводил в десятый раз одну и ту же скучную пластинку.
Серый городской пейзаж - отнюдь не пастораль!
А утро сегодня снова проснулось не в духе.
Небо скучно серело, нависая над ней всклокоченным рваным ватным одеялом. Утро мерзко хлюпало дождем - или снегом? - под ногами, и ноги вмиг стали мокрыми. И ни разу не улыбнулось ей утро – интересно, оно что, вовсе не умеет улыбаться? А дождь со снегом поливал сверху из последних сил - тут уж никакой зонтик не поможет.
Ох, как надоела эта невеселая парочка - утро под руку с дождем!

***
Ббом-м-мм, ббом-мм, ббим-мм-бомм!!!
Лана Аллина

Окончание новеллы "Снов очарованья аромат"
Второй сон Natalie

из цикла "Сны Веры Не-Павловны

... Прошло время с тех пор, как неистовый Верин роман упал в небытие. Ее возлюбленный уехал, не попрощавшись с ней.
Но шли недели, и дурман рассеялся. Прошло затменье, отступило наважденье... Однако и в угаре страсти чувство к мужу не оставляло - даже в минуты и часы ласк упоительных другого, только она не понимала. Оно лишь пряталось, калачиком свернувшись, на самом донышке души.
И где был ЧУВСТВОМЕТР ее?

Ошибок та машинка не дает, работает без сбоев. Бывает так. Возможно все в подлунном этом мире, и человеком владеют чувства несовместимые порою...
Вот стих буран, и Вере так хотелось, чтобы Валерка согрел своим теплом... был рядом с ней. И все сильней тоска пульсировала, точно натруженная вена, все сильней.
Боль в сердце заползла змеюкой ядовитой, заполонила душу, спряталась, да так там и осталась без движенья. Как больно отверженье.

В тот вечер снова не могла она уснуть. В который раз. Как жаль... Минут былого счастья не вернуть. Они в небытие ушли. Часы в соседней комнате час, два били - и три, четыре, пять...

Ббомм-м-мм, ббом-мм, ббим-мм-бомм!!!

Но наконец, под утро, мысли горестные в круговерти сновидений расплываться стали... Во сне пришла к ней Natalie опять...
...День уж с утра нахмурен. Перед окошком спаленки своей уютной девичьей вновь Natalie сидит, гербарий, летом собранный, задумчиво перебирает, вдаль глядит.

Пожаром ржавым закипая, осень отпылала и гордо удалилась на покой. Небо снова сцепило гневно брови-тучи. И дождик, старенький, седой, неделю целую в окно её стучит. Ночь всю проплакал, день-деньской. Теперь лишь всхлипывает он устало. А лето уж давно ушло. Дождю завидно: в спаленке ее уютно и тепло. Вот час вечерний подошел - темнеть уж стало. Семь с половиною пробило - она слыхала.
А вечер призадумался и на пути к ней задержался.
Корнет её любезный вот уж другу неделю к ним не заявлялся. Но прежде день всякий заезжал. Как это может быть? Ведь сердцем чуяла она – влюблен он через край сердца и души. Она об нем все грезит... Присуха – нянюшка родная сказывает - ей сердце сушит.
На позапрошлой-то неделе, у них на бале, свечи подали, все засветили в зале. Как свечи запылали! И танцовали.

Она с корнетом боле всех кружилась, вдосесть танцовала, уж так ей ловко с ним. Вальсировала... А вид имел спокойной, так он тихо говорил, и розу ей принес.
Затем, маненько голос свой понизя, он что-то произнес, да только недослышала она.
Как жаль! А может, громко ему то и сказать нельзя...
Теперь он к ним не приезжает. Неужто разлюбил? Не может быть того!Али его куда pour commission услали?
Хруст и шуршание - шурк-шурк! - коляски по гравию-песочку чисто выметенной Данилою-садовником дорожки печаль-тоску ее вмиг разорвали.
Мечтательная барышня в окно глядит – кто ж их так поздно проведать-то решит? Но не корнет – то впрямь не может быть.
Коляска Михал Иваныча остановилась у дверей. Рессоры мягкие, бесшумные - а l’anglais. Он их с Alexandrine кататься приглашать который раз изволит. Знатно украшена. Нет, не коляска то – дормез! Вот слово.
А Natalie присутствия не обнаруживает, лишь наблюдает, как из кареты они - Михайло Иваныч - выпрыгивают, как швейцару Трифону плащ да шляпу подают и как заходят в дом. Тут все часы враз три четверти осьмого хором в доме отбивают.

Ббом-м-мм, ббом-мм, ббим-мм-бомм!!!

Да что же поздно так? Не время для визита... Поздно явился он!
Ах, и хороший человек Михайла Ваныч, и добрый, да помещик-то старинной, рода древнего да благородного, и, как ma tante им с Александрой сказывала, щёголь, франт. И Natalie ему люба: изяществом ее и красотою юной небывалой он столь пленен. Maman ему почтение оказывала.... Как он намедни приговаривал, когда вальсировали они: «Ах, mademoiselle, вы столь изящны, вы натура поэтическая – вы точно отражение минувшего столетья...» Дамский угодник - изрядно говорить изволил он.
Ах, все слова, все лесть, все фразы его эти!
И воспитание хорошее имеет, и манеры. И то сказать, в Москве, в Собраньи Благородном он бывал. Помещик-то старинной - дед его награды от государя имел: в турецкую еще он воевал. Да, как же маменька disait autrefoi... А, «буде оный из немецких дворян». Немолод, даже стар, однако щёголь, денди, хват! Да, древние дворянские то - княжеские роды. И как богат! Однако, замуж за него, за селадона эдакого - нет, он не ее судьба!
...Вот день опять прошел - как быстро!
И ничевошеньки сегодня не успела Natalie.
Хоть до обеда рукодельем занималась, да все едино дорожку - извив среди зеленой травки - шелком коричневым вышивку не кончила, хотя старалась. С обеда, по заведенному maman обычаю, пред pianoforte она сидела, пальцами по клавишам водила, шелестела… Piano, piano, crescendo... piano, piano... И экзерзисы она играла. Два раза полный час пробило… она устала. Играла экзерсисы, пела... однако же Alexandrine получше исполняла... Да экзерсисы те скучны, сложны - mademoiselle за неусердие уж так пеняла, матушке докладывала...
Скорее бы день-то скучный этот уж кончился!
Никто ее в парадну залу не призывает, и молодая барышня в мечтах далЕко улетает, в оконце глядючи. И наблюдает: просачивается дождик серенький сквозь тучи, а небо хмурится в печали-горе. А из оконца вдалеке ометы в поле скошенном, пустом, и никого нет боле.
...Вот она одна, в ротонде, с книжкою. Вошед корнет, румяный во всю щеку, и голову склоняет. Она тут заробела сразу, очи долу опустив, и что сказать, не знает.... А он стал подле и тихо баит:
- Vous ;tes tr;s jolie, aujourd’hui. Tr;s charmante! Je suis heureuse...
Так он изволит забываться... Что ж? Она потом, опомнясь, ему мягко попенять должна. Но показаться может, жеманится она. Нет, наперед ей осторожнее быть надобно и не держать себя ; l'imb;cile. И пусть он не изволит забываться: она изящества, достоинства полна...
Все не зовут ее в гостиную... Секунды, точно ленты узенькие, минуты в косы медленно вплетают. Секунды… минуты… а минуты в часы впадают, одна... другая! Но тихо-тихо в доме их старинном.
Тихо... Где ж Alexandrine? И отчего сестрица не приходит?
Но что так долго он – Михайло-то Иваныч?.. Все у maman сидит? О Боже! А вдруг он впрямь Alexandrine приехал сватать? Сестрица давеча на ушко ей шептала: «Он, ce monsieur, gentil homme, приличный господин, богач, однако же до девушек крестьянских, что у него в театре представляют, больно охоч и ни одной не пропускает, то все соседи знают».
Alexandrine годков уж много - давно на выданье она… да все не сватают.
Как тихо в доме. Как любезна сердцу тишина. Так точно в детстве: забот не зная, калачиком свернувшись, в кроватке теплой Natalie лежит, пригрелась, сладко засыпает, а нянюшка родимая Платоновна садится подле, истории старинные ей сказывает.
Вот час еще круг целый-полный пробежал.
Ббом-м-мм, ббом-мм!!! ббим-мм-ббомм!!!

Уж смерклось. В доме старом тихо, темно. Свечи она не зажигает. Лишь одна лампадка в святом углу мерцает. И уже давно час с лишком минул – точно в воду канул.
Минуты еще прошли, затем дом звуки негромкие наполнили – и вот уже коляска по гравию зашуршала-зашершавела. Она из спаленки слыхала.
Ой! Кто это к ней в дверь скребется? А, то нянюшка Платоновна.
- Natalie, - (это нянюшке по-французски ее звать строго велено!) - Натальюшка, маменька в залу малую просить наказывала.
- А что так, нянюшка, постой?
– Ужо не ведаю… она наказывала - ты поскорей. Узнаешь все сама… 
Платоновна все отворачивается, в сторону глядит… и сердце Natalie в предчувствии дурном сжимается, трепещет, скачет - точно в сетке бабочка... И крылышками вспархивает, взлететь стремясь... запуталась и выбраться уже не чает.

- Mais qu’est ce que c'est, maman? Qu’est que a dit... сосед Михайло Иваныч?
Тут маменька, заледеневшая, прямая, будто неживая, в парадном платье - не в салопе, как обыкновенно, и нет пасьянса на столе - но все ж по-русски, с видом суровым, торжественным так возглашает:
- Natalie, нынче известие радостное получила я - давненько поджидала. Уж три годка как думать я маненько зачала, как вас с Александринкою получше бы пристроить. И вот Михайло-то Иваныч чести великой нас изволил нынче удостоить: руки твоей просить явился. Экой авантаж! Хорошие дела!
Тоска смертельная тут Natalie сковала, бледна она - ровнехонько простынка белая в кроватке ее узкой девичьей вмиг стала.
- Mais… maman… - Натальюшка чуть шелестит. А ее голос, точно сухой листок с осенней ветки, срывается, шуршит, подхваченный вихреворотом, по воле его - куда летит?
А маменька, на дочь сурово взглядывая, так речь свою ведет:
- Да ты никак нос воротить изволишь, сударыня, добро ж! Дитя ты еще глупое да неразумное. Я лучше знаю, какой супруг тебе потребен, дабы лиха-нищеты ты боле меры всякой не изведала, а ты потом поймешь. Так не изволь лукавить, коль у самой-то в голове ума недостает. Вот срамотища-то какая! Ты поширшей взгляни… О Господи, за что мне эта маета? Soyez sage, Natalie. Да кабы смолоду что ведал мой отец, то рази за папашу твоего, за пентюха ленивого, пошла б я, Господи, прости, рабу смиренную? Ты, поди, знаешь, папаша твой помещик благородной был, да вишь как... давно уж обеднел. Нет, и тебе судьбы такой не пожелаю! Материнское мое согласие Михайлу Иванычу я выказала, уже назавтра приготовленья к свадьбе надобно вести. No, my dear, твоя воля, да только я уж лучше ведаю, чего тебе потребно! Так на другой же день начнем приготовленья. Платье убрать, да жемчугом и кружевом расшить - да дело долго ли решить? Татушка вмиг все сделает - вить мастерица спорая!
- Но, маменька… да как же... Но я... я...
- Уж чуяла допрежь того я, что думать да мечтать изволишь. И не зачинай! В мечтах, в беседке время изводишь, ожидая? - Ох, как maman тут осерчала! Приметила. - Да знамо дело! Сe monsieur корнет все на тебя заглядывался. Так что ж, в гризетки ты играть изволишь? Видала все я! Да не бывать тому, чтобы за нищего корнета замуж ты пошла! Ах, он стишки изволит писать-читать! Ах, он поэт! А толку? Нет! Под ферулой-то надежней дочерей держать! Девицы все, не я то выдумала, рано или поздно замуж выходить должны - так и тебе пора! И вот благословение мое, приданое уж все готово, а на подмогу портниху снарядим с утра - да на другу неделю к венцу и отведем вас. Жених скорее свадьбу пожелал, тотчас. И то сказать, жених он знатный, совсем не вертопрах. И он в тебя влюблен всерьез, так нечего и фордыбачиться. Делов-то у тебя теперь должно прибавиться: ведь вышивание твое к венцу закончить надобно, ах, мил-душа девица. Михайло-то Иваныч увидит, как ты гладью ладно-ловко вышиваешь – уж и подивится!
...Рыданья одолели Natalie. Но непреклонна маменька:
- И слушать не желаю! Вымысел изрядный твой, да только не бывать тому! Вот маета одна. Сколь много мне убытку делаете, ты да твоя сестрица, да без приданого она... На том и весь мой сказ. А и жених-то у тебя – ну чисто золото, и как тебя он любит - такой счастливый изволил уезжать, - прибавила тут маменька. - А денег у него немыслимо – богаче во всей округе не сыскать... И счастье тебе какое выпало - вестимо!
А Natalie ответствовать уж не могла: слезы лились неудержимо.

- Добро ж! – Тут маменька совсем изволила серчать. - Кричать да к небу глаза ты мастерица у нас вздымать. Ба! Ну дела! Да я лих и не больно тому верю. Но вить и то сказать, сударыня, немудрено то, право - слезы ручьями проливать. Нет, матушка моя, как хошь себе, а сговор сделался, да уж и свадебка совсем готова, и то сказать!
Никто будить теперь не станет, как прежде родимая Платоновна: «Натальюшка, да вить, я чай, уж поздненько. Ты глазоньки-то открывай, скоряй. Как почивать изволила, моя ты девонька?»
О, знала Natalie maman крутой, упрямый нрав. Проси тут, не проси... Ей маменьку от намеренья ужасного да лютого не отвратить. И что же, так и тому и быть?..
- Non, воля ваша, маменька, да только за него я не пойду... О нет! Он мне не мил, и без меня был сговор... Вот мой ему ответ... je vous implore... je ne veux pas... Тут Natalie решилась разом, силы все собрав, да и упала в ноги маменьке.

***
Очнулась Natalie лишь в спаленке.
А голова кружится, дурнота аж к горлу подступает. Платоновна ей слезы утирает:
- Ох, девонька, девонька, ужотко ж ты нас напужала! Да что ж тако и деется-то, Господи ты Боже мой! Как оземь ты упала... Решили, што конец... А ты поплачь, поплачь маненечко... Вишь чемерика-то как шибко забирает… Да я чай, ты головку-то не повредила ль, не болит? Ах, горемыка ты болезная… уж больно тебя жаль мне... Пошто гомозиться-то? Ишь-ко ты, да нешто ж можно так?
Так приговаривая, нянюшка родимая Платоновна Natalie усаживает, ей косу расплетает и волосы расчесывает, да все и приговаривает – так точно ручеек в лесу тихонько по камушкам бежит, журчит, струясь извивом:

- Ахти, девонька моя горемычная... аль годится то?.. Ох, в спинушку-то у мени шибко чевось вступило… не кручинься, Натальюшка... рази тебе пристало? Ну-тко, вытри-ко слезоньки-то, скоряй. Да, все мы туточки страдалицы несчастные... Что деется-то? Вить и не чаяла я, а сколь горя довелось перенесть, да рази я не чую? Уж ты, любушка моя, хороша-то, диво, и слезки твои ну чисто жемчужинки… Глянь-кось в зеркальце! Ну-тко я тебя покаместь причешу, а то, поди, ты, чисто шишига лесная, бела как стенка, рази годится то?... Жених-то назавтра ужо ранехонько заявится, я чаю, на молоду невестушку свою не надышится – не налюбуется! Как анадысь он на тебя заглядывался! И пошто горюнишься-то? Глазоньки ясные чисто выплакала. Да рази деушкам добрым след так убиваться? А ну как маменька-то сюда войдет – что сказывать зачнет? Я, чай, шибко застращает, как есть застращает. Так ты ужо не замай... Исполнить положила она то. Да вить и то уразуметь потребно, что матушка о добре печется, легко ль ей вас с Александринкою-то подымать, растить? Никак не можно... Она вить с батюшкой твоим-то натерпелась - страсть как... А барин-то, Михайло наш Иваныч, конешно, немолод он... а и чево ж, когда так оно поворачиватся... и ничевошеньки-то боле не поделать... А по-иначему посудить, сударушка, так ить и не старик еще, да и тебя он забижать, я чай, не станет... конешно, гуляк он, до женского полу, знамо дело, страсть как охоч, волокита негодный… проказничать изволит, руки распускать изволит, ему, поди, то потребно… всяко у нас туточки сказывают… вишь, забавник, авось-либо девок-то наших да баб, которы помоложе, портить… тут знамо что люди-то грят. Да токмо для тебя оно таково-то и к лучшему... Ох, и забалакалась, дура я старая - с барышнями об делах этих толковать-то рази след?
А Natalie слова Платоновны не ведает, не понимает. О, нет! Немилый жених одно ее несчастие сделает. В ночь черную да беспросветную неумолимо доселе светлая, юная, беззаботная жизнь её вливается и утекает.
Ах, мил-душа корнет любезный! Где ж ты доселе был? Истосковалась вся... Теперь прощай... Прости ты Natalie. То не она виновна - судьба! То рок за них решил.
А в спаленке ее полутемно – лишь три свечи слезами мутными, горючими оплывшими, дыханьем зыбким озаряют. Натальюшка в постели узкой девичьей садится, лицо руками закрывает. За барина немилого идти она не хочет, она ж юна еще… пятнадцать ей всего годков сравнялось... скоро шестнадцать. При мысли, что немного дней совсем ей среди близких оставаться, слезы у ней из глаз лились ручьями. Нет у maman ни жалости, ни состраданья. И не оспоришь: теперь к венцу насильно поведут, да за нелюбого, за сердцу нежеланного... К венцу её насильно приневолят.
Вот уж и колокол песнь погребальную заводит недалеко.
Б-бим-бомм, бимм-ббом! Б-бим-бомм, бимм-ббом!
Али то часы большие в доме еще один час полный отбивают? Очами воспаленными мигают, горюнят свечи, слезами мутными подсвечник заливая - и застывают. А за окошком лишь горем сломленное небо от боли нестерпимой стонет да дождь - встревоженный, в смятении, в неубранной постели смятой с бедою вместе мечется, шуршит, шумит, ворочается, плачет. А из глаз печальных неба листья градом, будто слезы, на землю падают. И траурная ночь чернеет, горем мрачным, беспросветным в окно рекою мутной, полноводною льется все сильнее. А Natalie незрячим оком сквозь Платоновну глядит – и слезы градом по щекам ее струятся.
Воспоминанья тень её печально обнимает... Сполохи огневые в небе синем и в коричневых, искрящихся от счастья глазах ее корнета... Они тоской и нежностью струятся, они полны - да, жизни, света! И день взаимностью им отвечает.
Но вот жара пришла - и день сковало зноем. И заблудился летний день. И вечер их встречает. Смутился вечер, ей в лицо он задышал тревожно, сладко... Она так счастлива, так рада!
Они бродили по дорожкам сада. Он руку ее взял в свои. Она шептала: «О нет, не надо..." А зной все не спадал. Любовь восторгами, томленьем наполняла. И счастье было близко - совсем рядом...
Пылала раскаленная жара, хотя уж вечер наступал... А он сонет свой новый ей читал. Восторг небесный купол сокрушал, а желтая луна в том небе черном убывала... Ночь звездопадом огненным сверкала, еще не чуя горя, в утро быстро улетала. И новой встречи Natalie ждала... Но по-другому её судьбу maman решила: "Тебе, девица, замуж уж пора".
Тут ветер прилетел. Вихреворот. Осатаневший, он тяжелым кулачищем своим в ее оконце стукнул - слышишь: тук-тук, тр-рах! И, ликом почернев от злобы, дождю грозить он стал. И небо неприветливо нахмуренное, отчаяннее всхлипывать принялось. Уж как оно ожесточилось, насупилось. И что есть мочи дождь загоревал, заголосил, стеная!

А за окошком ночь, да тьма кромешная, один лишь ветер воет.

...Вот поведут её, да за нелюбого, к венцу... Она всегда смущалась, и пунцовела, запиналась, ответствуя - слегка... И в церкви ее не будет краше: и фата, наряд, убор венчальный к лицу. Однако жених у Natalie высокомерен, как на нее глядит - все свысока.
Ах, мил-душа корнет... В сердце его любовь, пожар... А что в глазах у жениха? Лед пламенеющий, холодный жар!
Вот Natalie смятенным сердцем благовест предугадала... Тяжелый, погребальный, перезвон колоколов их старой церкви сельской за ближней рощей услыхала.

Б-бим-бомм, бимм-ббом! Ббом-мм, бом-мм, б-бим-мм-Ббомм!

- Душенька, голубушка, да вить чево уж таперича-то убиваться? Дело-то обнаковенно... Какая уж любовь, ее и не быват. Вить наши деушки так замуж все идут. Ишь рученьки-то холодны, прозябла, чай, а ну-тко я согрею... Ох, и замаялась же туточки я шибко, аж все нутро взнялось. Да ты ж от матушки повеленье таперича имеешь, так уж один отсель и выход. А тут ужо Господь наш милосердный как рассудит… вить чево-нито придумается, а ты уж не кручинься... сладится... терпи… на все воля Божия… – шелестит Платоновна.

Но точно неживой рукою ледяной сковало Nataliе. И дождь в окошко все сильней колотится, сильней!

Ббом-мм, бом-мм, б-бим-мм-бомм!!!
... Еще один час полный в ночь непроглядную упал. А Natalie уж грезится: нет, не часы то бьют. Нет, это колокол тяжелый их церкви сельской ее юность отпевал... И в небе взбаламученном гудел, звенел, кричал...
Себя она увидела. Всю убранную, в платье подвенечном. А платье белое, атласное, тяжелое, каменьями да жемчугом расшито. Вот Natalie уж замуж, к венцу ведут. Да об руку с немилым женихом, нелюбым, старым она себя узрела. Тяжела та доля. Точно в келье монашеской, в замужестве, в неволе.
Уже порог переступили церкви враз они... Вот аналой пред нею. Уж батюшка обряд печальный начать готов... Двери сомкнулись - и за ними скрылись девичьи чистые мечты да счастия былого дни.
Слова немилосердные упали.
Гулко.
Неумолимо.
Несокрушимо.
Каменно.
Бесповоротно.
В книге церковной бракосочетанье их вписали.
Ббом-мм, бом-мм, бим-мм-бомм!!!
…Безжалостная мгла рассвета в оконце заползала и взором воспаленным, траурным очей усталых неба Natalie встречала. Переживая лихо, небо горе горевало. Мешки набрякшие туч грозовых висели, дождя слезами готовые упасть, излиться. Они, чернея, вспухли, и тяжелая усталость из-под набрякших неба век на землю слезами мутными скорбящими стекала. И одеяло, тяжелое, небесное, из туч-тумана соткано, её окутало, сковало. Дождем осенним ледяным часы последние девичьей жизни безмятежной проливали.
Не стало в мире солнца, как давеча.
Минуты таяли, в часы сливаясь - и с водою утекали. И вот день новый наступил. В полуоткрытое окно немного света он – как мало! - рукой скупою нацедил, и свет закутан в одеяло тумана и мертвящей жути был.

Ббом-мм, ббом-ммм, бим-мм-ббомм!!!

Время замерзло - его сковало в ледяном покрове.
... Мела метель,
мела-мела-кружила...
И заметала подолом белоснежным,
Сотканным из кружева,
узоры безнадежно-вьюжные.
Их ручками изящными
сплетала-расплетала...

Ббом-ммм, бом-ммм, ббим-мм-ббомм!!!
Не сдерживаясь более, рыдала Natalie что есть мочи Наталья. Все пуще, все отчаянней - невыносимы её рыданья стали...

***
- Мама, ма-амочка, ну что с тобой?! Ну проснись же ты, наконец! Перестань плакать… чего ты так плачешь, мам? 
Старинные настенные часы отбивали полный час, звенели мелодичным звоном...
Бим-мм-бомм!!! Бим-мм-бомм!!!
Сны ярки, точно души воспоминанья о жизни той, в небытие уплывшей?..
Быть не может! Или то... был голос свыше? Да нет же! Сказки это: реинкарнации, воспоминания души...


Но, может быть, то был НЕ сон ужасный?
Кто ведает?.. Кому здесь, под луною,
истина подвластна?
Кто знает Natalie удел несчастный...
То сон приснился ей - она спала...
Нет! То не сновидение – то явь была!

Возможно все там - в том и этом мире.

И в жизни новой, ТОЙ,

не станем ли скучать мы

по ним, любимым?
А за окном стыдилась-стыла стужа.
Снег падал, и мела метель,
мела-мела-кружила...
Кружевным подолом
белоснежным заметала...
Ужасен тот кошмар, тот страшный сон! Но закумористый, однако, он... Сны Веры Не-Павловны. Какое же мучение. Но хорошо, что это было сновидение!
***

Karlovy Vary. SKLENĚNÝ MŮSTEK KARLOVY VARY 2016. ©   

 Современники и классики (дек. 2015 г, фев. 2016 г.) -"Сны Веры Не-Павловны".

© Copyright: Лана Аллина, 2016  
© Светлана Князева 2016

Фото: www.google.ru/search?q=барышни+XIX+в.+в+усадьбах&newwindow=1&biw=1280&bih    и других сайтов.

Все права принадлежат Лане Аллиной / Светлане Князевой и защищены копирайтом © Лана Аллина / Светлана Князева ©
Ссылка на источник обязательна



Светлана Князева. Социально ориентированное государство: Европейский Союз и Россия. (Из истории, теории и практики либеральных демократий в Европе)




Светлана Князева ©

(Лана Аллина


Социально ориентированное государство: Европейский Союз и

Россия ©


Аннотация:
Статья посвящена теории и практике становления социально

ориентированного государства - Welfare State - в современном

европейском пространстве и создания такого государства в России.

Даже развитые либеральные демократии ещё далеки от идеальной

конструкции социального государства. Однако современное общество,

называющее себя свободным, не терпит нарушения базовых прав

человека, а власть обязана соблюдать их. Формула

«правительство из народа, народное, для народа» - важнейший принцип

социальной справедливости и современной представительной

демократии, и сегодняшние ценностные ориентиры Европы стали

своеобразным «предохранительным клапаном», препятствующим

ущемлению прав человека и общества.


Ключевые слова: Welfare State, становление социально ориентированного государства, гражданская инициатива,

гражданское общество, социальные и экономические реформы, базовые права человека, социальная справедливость, консенсус власти и общества, либеральная демократия. европейское пространство, Евросоюз, достоинство человека, гражданская инициатива, ресентимент, когнитивный диссонанс, Империя, величие.


    

В начале ХХI столетия «планка» Welfare State измеряется стремлением общества поддержать власть, которая обеспечивает реальную социально-экономическую и правовую защиту граждан и сводит к минимуму коррупционный показатель. В Британской Энциклопедии современная представительная демократия трактуется как «форма правления, где свобода слова, выступлений или совести осуществляется в рамках конституции через парламент и иные избираемые учреждения»

[Parliamentary democracy. [Электронный ресурс]: Enciclopaedia Britannica. URL: http://global.britannica.com/topic/parliamentary-democracy (дата обращения 12.03.2016)]



Обложка сборника



      Никто в наши дни не может опровергнуть такую вечную ценность, как право человека на жизнь: она "не имеет

идеологических пристрастий... её надо защищать вне зависимости ни от чего" [Тихонский Ю. Травля. Новая Газета. 2014. 26 дек. Вып. № 146: [Электронный ресурс]: URL: http://www.novayagazeta.ru/profile/14417/ (дата обращения 15.12.2015)].

Однако в XXI столетии в центре внимания европейского общества оказались достоинство человека – важнейшее право личности, а также право на достойную жизнь и на свободу. Но обязательным условием права на свободу являются свободный выбор и ответственность за результаты этого выбора. Именно таково базовое либеральное прочтение понятия «свобода» у отцов-основателей либерализма [Локк Дж. Два трактата о правлении. М. 1988. С. 137—138; Мизес, Л. Индивид, рынок и правовое государство. СПб. 2010. С. 17; Князева С. Е. Идея свободы и инструмент "золотой середины" в теории и практике европейских либералов ХIX столетия. - М. Вестник РГГУ. 2013. Н. 13. СС. 181-184; Либерализм Запада XVII-XIX вв. М. ИВИ РАН. 1995. 28, 150-153].


Здесь написано:
Идеалы и Свобода

(Фотография сделана автором статьи в музее Турина).


В Атлантической Хартии, принятой 14 августа 1941 г. (пункт 3), заложены принципы послевоенного мира, который позволит всем странам жить в безопасности», а в пункте 6-м декларирована необходимость «установления такого мира, который даст возможность всем людям во всех странах прожить свою жизнь, не зная ни страха, ни нужды» (курсив мой - С. К.) [Atlantic Charter. 1941. – [Электронный ресурс]: URL: http://avalon.law.yale.edu/wwii/atlantic.asp (дата обращения 14.08.2015)].

24 сентября 1941 г. к Атлантической Хартии присоединился и СССР.


Базовым источником современной либеральной демократии стала теория естественного права и её интерпретации – идеи Джона Локка об основах стабильного общества в естественном правовом пространстве [Локк Дж. Два трактата о правлении. М. 1988. С. 15-17, 84; Князева С. Е. Идея свободы и инструмент "золотой середины" в теории и практике европейских либералов ХIX столетия. М. Вестник РГГУ. 2013. Н. 13. СС. 181-184.]. А ядро либерализма образуют положения об изначально присущей человеку свободе и ответственности за неё, о внутреннем личном пространстве, о возможности самореализации, обеспечиваемой собственностью и политико-правовыми институтами, а также о приоритете частной пользы – человек лучше знает, что для него лучше, принимая во внимание его ответственность, свободный обмен идеями, интеллектуальными и иными ценностями. Либеральное кредо (а либерализм — не что иное, как склад ума) обеспечивает не только раскрытие творческого потенциала человека и его благополучие, но и благополучие общества.


Отсюда - право человека и общества стремиться к счастью [Бентам И. Введение в основания нравственности и законодательства. — М. 1998. С. 103; Смит А. Теория нравственных чувств. М. Республика. 1997 .С. 227], рациональное устройство общества и оптимальный баланс частной и общей пользы (блага) [Локк Дж. Два трактата о правлении. М. 1988. С. 137—138; Мизес, Л. Индивид, рынок и правовое государство. СПб. 2010. С. 17; Князева С. Е. Идея свободы и инструмент "золотой середины" в теории и практике европейских либералов ХIX столетия. - М. Вестник РГГУ. 2013. Н. 13. СС. 181-182]. Составляющей идеологии Просвещения и либерального кредо стали теория

народного суверенитета – важное проявление свободы выбора в отношениях между управляющими и управляемыми [Либерализм Запада XVII-XIX вв. М. ИВИ РАН. 1995. 152-153], а также «золотая середина», juste milieu – достижение компромисса и примирения между властью и обществом [ Князева С. Е. Идея свободы и инструмент "золотой середины" в теории и практике европейских либералов ХIX столетия. - М. Вестник РГГУ. 2013. Н. 13. СС. 182-183].


По мере проведения реформ в западноевропейском пространстве глубоко укоренились ростки современной либеральной демократии.

Стоит привести в этой связи мысль французского историка-либерала Алексиса де Токвиля по поводу составляющих демократии.

Во-первых, осознанное стремление значительной части общества к реформам и воздействие на власть посредством осуществления гражданской инициативы (массовая оппозиция, профсоюзное, забастовочное и иные движения).

А во-вторых, осознанное стремление власти осуществить неотложные реформы: иначе ценой близорукой авторитарной политики станут рост социальной напряжённости, популярность радикальных идей в менее толерантных слоях населения и даже революционные катаклизмы [Токвиль, А. де. Демократия в Америке. — М.1994. С. 37].


Динамика либерального общества состояла в том, что либеральный опыт Запада способствовал утверждению Welfare State, социально ориентированного государства, где свобода квалифицируется как ответственность и является её оборотной стороной. Известный итальянский философ Норберто Боббио определил демократию как «правление законов», как «политическую систему, в которой амбиции власти максимально увязаны с моральными критериями» [Bobbio N. Il futuro della democrazia: una difesa delle regole del gioco. Torino. 1985. PP. 170-171].


Здесь написано:
"Демократия есть такая политическая система, которая даёт возможность максимально согласовать и увязать моральные
принципы и политические устремления власти"
итальянский философ истории ХХ в. Норберто Боббио (слоган сфотографирован в Турине в 2012 г.)



Важнейшей формой ответственности исполнительной власти перед избирателями в либеральных демократиях является её прозрачность, подотчетность, контроль за исполнением законов и коррупцией, а ответственность общества выражается в исполнении гражданским обществом гражданской инициативы, осуществляемой цивилизованно и в рамках закона.

    


Европейские ценности основаны на либеральной и христианской традициях Европы, на теории и практике Welfare State и чётко изложены в Копенгагенских критериях (июнь 1993 г.) [Копенгагенские (Мадридские) критерии (июнь 1993 г) - Accession criteria (Copenhagen criteria): [Электронный ресурс]: URL: http://n-europe.eu/glossary/term/ (дата обращения 16.01.2015; [Электронный ресурс]: URL: http://www.linguee.ru/английский-русский перевод/copenhagen+criteria.html (дата обращения 08.03.2015); подробнее об этом см.: Князева С. Е. Ценности и интересы в итальянско-российских отношениях в начале XXI в. Италия в начале XXI века. /Сборник ИМЭМО РАН. Ответственный редактор А. В. Авилова. М. ИМЭМО РАН. 2015. СС. 128-143; С. 135-136] и в Хартии Европейского Союза об основных правах (7 декабря 2000 г.) [Хартия Европейского Союза об основных правах (7 декабря 2000 г.

– [Электронный ресурс]: URL: http://eulaw.ru/treaties/charter (дата обращения 02.02.2015)]. Это уважение к жизни, свободе, собственности, достоинству - то есть базовые права Личности, что отражено в 6-й статье Маастрихтского договора ("Союз основан на принципах свободы, демократии, уважения прав человека и основных свобод, а также на принципе правового государства" - См. Раздел I. Ст. 6/

[Электронный ресурс]: URL: http://base.garant.ru/2566557/1/#block_1000 (дата обращения 15.01.2015). Не менее важна также 49-я статья договора, где говорится о необходимости для стран, вступающих в Союз, "отвечать условиям и критериям", сформулированным в данной статье [Маастрихт, 7 февраля 1992 г. Раздел VI. Заключительные положения: http://base.garant.ru/2566557/2/#block_6000 (дата обращения 16.01.2015). В ряде выступлений МИДа ЕС в недавнем прошлом также достаточно ясно и недвусмысленно сформулированы принципы современной либеральной демократии, а также "включены" условия и механизмы, на которых должны развиваться отношения между личностью, обществом и властью [См. Zatterin M. "Mogherini: “Non cediamo agli impulsi. La Ue difenda i valori della convivenza”. - La Stampa. 2015. 9 genn.; Князева С. Е. Ценности и интересы в итальянско-российских отношениях в начале XXI в. Италия в начале XXI века. /Сборник ИМЭМО РАН. Ответственный редактор А. В. Авилова. М. ИМЭМО РАН. 2015. СС. 128-143; С. 135-136.]



Не устарела ли сегодня модель либеральной демократии в евроатлантическом мире? Об этом много пишут в российской публицистике. Европейские аналитики отмечают слабость и неповоротливость законодательной власти, в том числе и в Западной Европе, падение доверия к ней (с 70-80-гг ХХ в.), конфликты интересов элит, растущее число популистов, играющих на нетолерантных взглядах и настроениях в коммунитарном пространстве,непрозрачность финансирования избирательных кампаний, правонарушения по линии служб безопасности и органов правопорядка, неудачи политики мультикультурализма, сепаратизм, а в известном смысле, институциональный кризис и кризис идеи интеграции в её современном исполнении.

Однако европейские традиции, историческая и религиозная память действует в качестве вектора, и мэйнстримом становится ценностная евроатлантическая модель, основанная на комплексе либеральных ценностей: уважение к человеческой жизни и достоинству человека, свобода, наделившая смыслом, по убеждению Эриха Фромма, само его существование, терпимость власти к выбору, которое делает общество. Этому способствует институциональная стабильность – стабильность институтов, гарантирующих права человека, верховенство закона, маятник власти на основе неформальных выборов, ее легитимность, низкий коррупционный показатель, ассистенциальное государство, рыночная экономика.
В феврале 2016 г. премьер-министр Италии М. Ренци предложил руководству Евросоюза следующий пакет неотложных реформ: сокращение налогов и борьба с уклонением от их уплаты, борьба с безработицей и экономической стагнацией посредством создания новых рабочих мест и через включение механизмов рациональной инвестиционной политики, пенсионная реформа (повышение минимальных пенсий, гибкая форма выхода на пенсию, ужесточение законов о борьбе с коррупцией и упразднение пожизненных рент политиков, более гибкая система судопроизводства, расширение прав союзов на уровне гражданской инициативы, контроль за деятельностью банков, создание благоприятного инвестиционного климата, наконец, более взвешенная миграционная политика [Barbera A. Unione bancaria e bond europei: le proposte di Renzi per l’Ue. - La Stampa, 2016, 22 febbr.

Economia; Manacorda F. I tedeschi devono capirlo Solo con più crescita si abbatte il debito. - 2016, 17 febbr. Politica].

Эти меры предусматриваются не только для снижения макроэкономических диспропорций, но и для преодоления гуманитарного и институционального кризиса в Европейском Союзе [Barbera A. Unione bancaria e bond europei: le proposte di Renzi per l’Ue.

- La Stampa, 2016, 22 febbr. Economia].

Об этом см. также:


***
В странах, где в культурном ядре отсутствуют традиции уважения к жизни человека, его достоинству, к образованному человеку, население не имеет представления о правах человека. Отсутствует и опыт гражданской инициативы: гражданское общество, едва зародившись, оказывается расколотым и фактически прекращает существование. Отсутствуют контроль политических институтов над вертикалью власти, опыт парламентаризма, борьбы за базовые права человека, уважение к закону. Вот почему большинство населения России сегодня относится к праву человека на свободу как минимум неоднозначно, а либеральные демократии все чаще оцениваются в негативных терминах.


 
Конфликтная дипломатия

Асимметричная конфронтация.

Кому выгодно искажать смысл понятий?

Почему европейские либералы стали чуть ли не главными врагами россиян?

Какие процессы и факторы определяют реальное положение дел в Российской Федерации?

Дело в том, что знаки, образы, репрезентации, запечатлённые в генетической памяти народа, постепенно стигматизируются – в матрице программы идентичности архетипы сознания формируются устойчивые представления, ценности. Но в основу этих представлений часто заложена не объективная картина мира, а сложившееся восприятие её большинством населения. Так создаются социальные и иные поведенческие стереотипы, визуальная (аудиальная, кинестетическая, чувственная) иллюзия, формирующая опыт и, как следствие, гештальты – знаки, образы, репрезентации, зацементированные в коллективной памяти народа в результате исторического опыта. Притом гештальты чаще формируются под влиянием эмоций и не всегда адекватно конкретной ситуации. В той или иной степени реализованные (завершённые и незавершённые гештальты), они повторяются в практическом действии (стремление к революции, бунту как преобладающему пути разрешения возникающих конфликтов интересов, отсутствие уважения к жизни, свободе, достоинству человека, представления о доминантной роли коллектива в отношении индивидуума и пр). Эти гештальты оказывают решающее влияние на социальную активность и стереотипы политической борьбы. Но не меньше воздействуют на социально-политические процессы незавершённые гештальты: невыполненные цели создают сильное напряжение в коллективной памяти и навязчивое желание «переиграть» (или «доиграть») историческую «партию» («эффект Зейгарник») [4 а, URL - Варламова Д. Что такое гештальт. - [Электронный ресурс]: URL: theoryandpractice.ru/posts/7202-chto-takoe-geshtalt-ili-pochemu-ofitsiant-srazu-zabyvaet-vypolnennyy-zakaz (дата обращения 30.03.2016)].

Согласно опросам, в январе 2016 г. население РФ уже не испытывает абсолютной уверенности в том, что страна «движется в правильном направлении» (процент "убежденных в правильности "курса корабля" сократился с 62% до 45%). И хотя даже планка одобрения президента В. В. Путина опустилась с 88% (октябрь 2014 Г.) до 82% в январе 2016, она всё же достаточно высока. Правда, недовольство своим положением и неспособностью (или нежеланием) власти решить острые социально-экономические проблемы сосредоточено уже не в рядах «креативного класса», а среди наименее обеспеченных слоев населения, в том числе, в "глубинке" России [ Волков Д. Экономический кризис: как его воспринимает население.- [Электронный ресурс]: URL: http://carnegie.ru/commentary/?fa=62864&mkt_tok=3RkMMJWWfF9wsRovvq%2FNZKXonjHpfsX66eouWaW%2FlMI%2F0ER3fOvrPUfGjI4IT8FjI%

2BSLDwEYGJlv6SgFSrnAMbBwzLgFWhI%3D (дата обращения 25.02.2016)].


А ведь поддержка президента во многом обеспечивается именно за счёт провинции.

Тем более поражают цифры: в среднем по России, в провинции и особенно в промышленнообразующих центрах -

так называемых «моногородах" (Иваново, Саратов) около половины населения живёт ниже допустимой черты бедности, а число бедных семей выросло вдвое всего за один, 2015-й, год [Россия за чертой бедности. – [Электронный ресурс]:URL: http://www.svoboda.mobi/a/27085040.html (дата обращения 11.03.2016); Шаповалов А. Перед нефтью все равны. Минимум треть населения России может пополнить армию бедных. – Коммерсант.ру. [Электронный ресурс]: URL: http://kommersant.ru/doc/2884661(дата обращения 07.03.2016); [Электронный ресурс]:

URL: http://fapnews.ru/214525-za-2015-god-kolichestvo-bednyih-rossiyan-vyiroslo-vdvoe/ (дата обращения 13.03.2016)]


Логично задать вопрос: не в этом ли причина популярности традиционалистских палеоконсервативных и имперских ценностей у россиян, поддержка ими персонифицированных режимов и критика либеральных европейских элит? Быть может, нужно отвлечь их от собственных социально-экономических проблем раскручиваемыми ныне рассуждениями о суверенитете в России, её особой роли, утверждениями о том, что «избирательная система, рыночная экономика, свобода слова, ценности либерального общества не вписываются в наш менталитет и чужды российской духовности», а борьба за достойную жизнь есть не что иное, как человекопоклонничество, новое идолопоклонство, чуждое ценностям верующих? [8, URL]. [Лоскутный" мир отца Всеволода Чаплина. – [Электронный ресурс]: URL: https://www.portal-credo.ru/site/?act=comment&id=1010 (дата обращения 09.03.2016); [Экс-спикер РПЦ Всеволод Чаплин поддержал «Правый сектор». – [Электронный ресурс]: URL: http://vlasti.net/news/231261 (дата обращения 09.03.2016). См. также выступление патриарха Кирилла - Новая Газета, 2016, 10 мар.]




Социолог, профессор Сорбонны Бруно Гроппо указывает на «травматический опыт» стран, переживших бунты и диктатуры, где постоянно нарушалась свобода, особенно интеллектуальных и самодостаточных слоев населения, и утверждает, что он приводит к появлению в социальном теле ран, шрамов [Гроппо Б. Как быть с "темным" историческим прошлым. - 25 февраля 2005 г. / Полит.ру: [Электронный ресурс]: URL: http://www.polit.ru/article/2005/02/25/groppo/ (дата обращения 25.02.2016)]. Травмы регулярно причиняют страдания, и возникает ресентимент – раздражение людей, отчего они живут  хуже, чем другие, социальная зависть, враждебность по отношению к этим другим, "чужим", "не таким, как мы", желание отгородиться от внешнего мира [Афанасьев Ю. Н. Послушное большинство как основа путинской России: [Электронный ресурс]: URL: http://echo.msk.ru/programs/year2015/1514266-echo/ (дата обращения 15.09.2015); Аллина Л. Вихреворот сновидений.Karlovy Vary. Skleněný můstek. 2016 С. 391-394], а также когнитивный диссонанс – стремление народа к внутреннему комфорту через создание привычной (удобной, комфортной) для его сознания картины мира, а не через реальные представления о создавшейся ситуации (Мы - Великие  и духовные, а они погрязли в накопительстве и бездуховности). [Ципко А. В нынешней России иррациональное полностью вытесняет собою рациональное. – [Электронный ресурс]: URL: http://www.ng.ru/ideas/2016-02-05/5_5colomn.html (дата обращения 10.02.2016]. 

Нетрудно понять, кому выгодны подобные изречения, равно как и наступление на свободные СМИ (закон 2016г «о праве на забвение», идея уточнённого суверенитета страны). Но – хотят ли сами россияне оставаться в виртуальном Зазеркалье TV, вкушая (за отсутствием более калорийной пищи) очередные мифы о социальной справедливости в России и нашем растущем благосостоянии?  

- и величии?

     

   




  • .      .        
  •                         






Источники и Литература:
1. Аллина Л. Вихреворот сновидений. Karlovy Vary. Skleněný můstek. 2016. С. 190-194.
2. Афанасьев Ю. Н. Послушное большинство как основа путинской России: [Электронный ресурс]:

URL: http://echo.msk.ru/programs/year2015/1514266-echo/ (дата обращения 15.09.2015)
3. Бентам И. Введение в основания нравственности и законодательства. — М. 1998. С. 103
4. Волков Д. Экономический кризис: как его воспринимает население.

[Электронный ресурс]: URL:http://carnegie.ru/commentary/?fa=62864&mkt_tok=3RkMMJWWfF9wsRovvq%2FNZKXonjHpfsX66eouWaW%2FlMI%2F0ER3fOvrPUfGjI4IT8FjI%2BSLDw

EYGJlv6SgFSrnAMbBwzLgFWhI%3D (дата обращения 25.02.2016)
5. Восленский М. С. Номенклатура. М. Советская Россия. 1991. 417, 418-419
6. Гроппо Б. Как быть с "темным" историческим прошлым. - 25 февраля 2005 г. / Полит.ру: [Электронный ресурс]: URL: http://www.polit.ru/article/2005/02/25/groppo/ (дата обращения 25.02.2016)

6 А. Варламова Д. Что такое гештальт. - [Электронный ресурс]: URL: theoryandpractice.ru/posts/7202-chto-takoe-geshtalt-ili-pochemu-ofitsiant-srazu-zabyvaet-vypolnennyy-zakaz (дата обращения 30.03.2016
7. Князева С. Е. Идея свободы и инструмент "золотой середины" в теории и практике европейских либералов ХIX столетия. - М. Вестник РГГУ. 2013. Н. 13. СС. 181-184.

8. Князева С. Е. Истоки и корни тоталитарного сознания. Право на свободу. М. Изд-во РГГУ. 2000. С. 141-143.
9. Князева С. Е. Ценности и интересы в итальянско-российских отношениях в начале XXI в. Италия в начале XXI века. /Сборник ИМЭМО РАН. Ответственный редактор А. В. Авилова. М. ИМЭМО РАН. 2015. СС. 128-143; С. 135-136.
10. Либерализм Запада XVII-XIX вв. М. ИВИ РАН. 1995. 28 150-153
11. Локк Дж. Два трактата о правлении. М. 1988. С. 15-17, 84, 13, 137—138.
12. Лоскутный" мир отца Всеволода Чаплина. [Электронный ресурс]: URL: https://www.portal-credo.ru/site/?act=comment&id=1010 (дата обращения 09.03.2016) [Экс-спикер РПЦ Всеволод Чаплин поддержал «Правый сектор». [Электронный ресурс]: URL: http://vlasti.net/news/231261 (дата обращения 09.03.2016)]
13. Мизес, Л. Индивид, рынок и правовое государство. СПб. 2010. С. 17.
14. Копенгагенские (Мадридские) критерии (июнь 1993 г) - Accession criteria (Copenhagen criteria): [Электронный ресурс]: URL: http://n-europe.eu/glossary/term/ (дата обращения 16.01.2015; URL: http://www.linguee.ru/английский-русский/перевод/copenhagen+criteria.html (дата обращения 08.03.2015).
15. Маастрихтский договор. Раздел I. Ст. 6. / [Электронный ресурс]: URL: http://base.garant.ru/2566557/1/#block_1000 (дата обращения 16.01.2015).
16. Маастрихтский договор. Заключительный раздел. Ст. 49. / [Электронный ресурс] Маастрихт, 7 февраля 1992 г. Раздел VI. Заключительные положения: http://base.garant.ru/2566557/2/#block_6000 (дата обращения 16.01.2015).
17. Милецкий, В.П. Социальное государство: эволюция идей, сущность и перспективы становления в современной России // Политические процессы в России в сравнительном измерении – СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1997. С. 82.
18. Мовчан А. Экономический FAQ. Какова роль внешних факторов в проблемах экономики России? [Электронный ресурс]: URL: http://carnegie.ru/commentary/2016/02/29/ru-62902/iult (дата обращения 01.03.2016)
19. Палмер Т. Либерализм, глобализация и проблема национального суверенитета //Полит.ру. [Электронный ресурс]: URL: http://www.polit.ru/article/2005/12/09/palmer (дата обращения 25.01.2015).
20. Россия за чертой бедности. [Электронный ресурс]: URL: http://www.svoboda.mobi/a/27085040.html (дата обращения 11.03.2016)
21. Смит А. Теория нравственных чувств. М. Республика. 1997 .С. 227
22. Тихонский Ю. Травля. Новая Газета. 2014. 26 дек. Вып. № 146: [Жлектронный ресурс]: URL: http://www.novayagazeta.ru/profile/14417/ (дата обращения 15.12.2015)
23. Токвиль, А. де. Демократия в Америке. М.1994. С. 37.
24. Хартия Европейского Союза об основных правах (7 декабря 2000 г. [Электронный ресурс]: URL: http://eulaw.ru/treaties/charter (дата обращения 02.02.2016)
25. Ципко А. В нынешней России иррациональное полностью вытесняет собою рациональное. [Электронный ресурс]: URL: http://www.ng.ru/ideas/2016-02-05/5_5colomn.html].
26. Шаповалов А. Перед нефтью все равны. Минимум треть населения России может пополнить армию бедных. – Коммерсант.ру. [Электронный ресурс]: URL: http://kommersant.ru/doc/2884661(дата обращения 07.03.2016)
27. Atlantic Charter. August 14, 1941. [Электронный ресурс]: URL: http://avalon.law.yale.edu/wwii/atlantic.asp (дата обращения 14.08.2015)
28. Barbera A. Unione bancaria e bond europei: le proposte di Renzi per l’Ue. - La Stampa, 2016, 22 febbr. Economia
29. Bobbio N. Il futuro della democrazia: una difesa delle regole del gioco. Torino. 1985. PP. 170-171
30. Manacorda F. I tedeschi devono capirlo Solo con più crescita si abbatte il debito. - 2016, 17 febbr. Politica
31. Parliamentary democracy. [Электронный ресурс]: URL: Enciclopaedia Britannica: http://global.britannica.com/topic/parliamentary-democracy (дата обращения 12.03.2016)
32. Zatterin M. "Mogherini: “Non cediamo agli impulsi. La Ue difenda i valori della convivenza”. - La Stampa. 2015. 9 gennaio.


© Лана Аллина
© Светлана Князева 1997-2016
Этот доклад - доклад на конференции 24-26.03.2016 г. и в настоящее время подготовлен

к публикации в ЧПГУ.

COPYRIGHT 2013
2013 © RESEARCHER SK
Светлана Князева / Лана Аллина

http://lana-allina.com


R E S E A R C H E R SK
Светлана Князева / Лана Аллина

http://lana-allina.com


Авторские права защищены законом.
Эта статья опубликована и в бумажном варианте в:

Сборник по итогам VI Всероссийской конференции

(с международным участием), состоявшейся 26 Марта 2016 г./

"Проблемы социальной справедливости и современный мир. Череповец,

ЧГУ, 2016. С. 19-24.


Все права на данную публикацию защищены законом о копирайте.
Внимание! Все права на данную статью принадлежат автору - Лане Аллиной / Светлане Князевой
Светлане Князевой и сборнику (издательству ЧГУ) ©
Любые перепечатки и цитирование допустимы лишь с указанием данной публикации на персональном сайте Светланы Князевой /Ланы Аллиной
http://lana-allina.com

и данной страницы на сайте

http://lana-allina.com/articles/288010



ЛЮБОЕ НЕЗАКОННОЕ КОПИРОВАНИЕ ДАННОЙ СТАТЬИ ЦЕЛИКОМ ИЛИ ЧАСТИЧНО ЯВЛЯЕТСЯ НАРУШЕНИЕМ АВТОРСКИХ ПРАВ И КАРАЕТСЯ
ЗАКОНОМ ОБ АВТОРСКИХ ПРАВАХ.


Фотографии частично являются собственностью автора или взяты из соответствующих интернет ресурсов и являются их собственностью


Светлана Князева. ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ДЕМОКРАТИИ RESEARCHER SK LA



ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ДЕМОКРАТИИ.

Секция 10. Политическая культура и идеологии. Самара, 2015

Князева С. Е.

Российский государственный гуманитарный университет, г. Москва


.               


Welfare State, социально ориентированное государство – модель европейской либеральной демократии – стало сегодня логическим завершением «классического либерализма» XIX - начала ХХ столетия. В его основу были заложены: изначально присущее человеку право на свободу и внутреннее личное пространство, ответственность как логическое развитие права на свободу, достоинство, возможность самореализации, обеспечиваемая собственностью и политико-правовыми институтами – положение, более всего акцентированное германским либералом Людвигом фон Мизесом [12, С. 154, 14, С. 17]. Либеральная система способствует раскрытию творческого потенциала человека, но тем самым приводит и к раскрытию потенциала общества. Следствием является принцип приоритета частной пользы: личный успех расценивается как результат деловой активности и трудолюбия и согласуется с интересами государства [9, С. 181-184, 19, С. 125, 20, С. 227, 12, С. 136-139]. В центре внимания либералов находятся права личности, спонтанный порядок, баланс вертикали и горизонтали власти [17, URL] – и идеи правового государства, представительных институтов, гражданской инициативы.



И либералы, и их предшественники – мыслители Гуманизма и Просвещения – рассматривали свободу с позиций прав человека, а вектором современной представительной демократии является формула the government of the people, by the people and for the people. Толчком к развитию идеи свободы стала теория естественного права, изложенная в 40-е гг. XVII в. Джоном Лильберном, обосновавшим главенство народа в процессе законотворчества, осуществляемого народом через парламент. Локк доказал, что личность, обладающая правом на жизнь, свободу, собственность – основа стабильного общества [12, С. 15-17, 84, 13, С. 137—138]. Таким образом, либерализм основан на парламентаризме, конституционализме, представительной демократии, а свобода человека, понимаемая как свобода выбора и как ответственность за выбор, ограничена лишь законом и не должна ущемляться ни властью, ни церковью. Залогом стабильности государства являются представительное правление и правовое государство, но народ должен иметь навыки исполнения возлагаемых на него прав и обязанностей [14, С. 17, 103, 18, С. 24, 28]. В ХХ в. адептом этой идеи стал Фридрих фон Хайек [16, С. 16, 23, С. 5-17].

Европейская либеральная традиция основана на свободной инициативе и предполагает ограниченное вмешательство государства в экономику – и в ХХ в., с утверждением кейнсианских механизмов. Государство должно стоять на страже закона, обеспечивать защиту собственности, деловой активности, конкуренции, рыночных механизмов. И Адам Смит, и Джереми Бентам полагали, что свобода есть смысл существования: в ней заключены частная польза и разумный, рациональный расчет и для человека, и для государства [9, 181-184, 12, 134, 16, С. 21-23, 30, 19, С. 34-35], а баланс частной и общей пользы является залогом стабильности в государстве [2, С. 234]. Но они (как и многие другие адепты либерализма) преисполнились убеждением: власти необходимо принимать меры к обеспечению минимального уровня бедных классов и расширению их образованности [19, С. 125-126, 130, 20, С. 151].

Либералы (Франсуа Кене, Адам Смит) обосновали возможность счастья на земле как естественного права человека: принцип личного счастья «срабатывает», когда он согласован с общей пользой, и служит развитию нравственности в обществе [20, С. 158, 253, 16, С. 29-30].

Механизмом осуществления права на свободу стала золотая середина – то есть толерантность политики, работающий маятник власти в системе сдержек и противовесов, контроль вертикали власти горизонталью, баланс частной и общей пользы, светской и духовной власти.

Новый этап национального самоопределения привел в середине XIX в. к осознанию народами своей идентичности в рамках государственного суверенитета, следствием чего стала к середине ХХ в. идея корпоративной свободы личности через отождествление ее с нацией – но без ущемления личной свободы каждого. Как следствие, к середине ХХ в. власть в развитых европейских странах стала отдавать предпочтение реформам, брутальный путь социального протеста рассматривался как тупиковый все большим количеством граждан, и либеральные демократии сместили фокус внимания на свободу совести, академическую свободу, privacy. Власть такова, каково само общество – эта мысль занимала и Милля, и немецких либералов Л. фон Мизеса и В. фон Гумбольдта [12, С. 178, 14, С. 119, 123].

Вектором современной либеральной традиции Европы являются базовые права человека, включая право на достойную жизнь, свободу как результат выбора и ответственность за этот выбор. Свободный образованный человек – подчеркивали либералы – не потерпит манипулирования, в какой бы форме оно ни преподносилось: через привилегии, СМИ, заигрывание власти с народом и т.п. Человек, понимающий свободу как ответственность, выбор, гарантию прав, не потерпит нарушение privacу властью, другими людьми даже ценой того, что власть во многом (или почти целиком – а именно такую пропаганду ведут автократии) освобождает его от ответственности [11, URL] .

Теоретики «социального государства»-«государства благосостояния» середины ХIХ в. немецкие философы и правоведы Лоренс фон Штейн и Роберт фон Моль определили его как государство, где осуществляется равенство в правах для всех страт общества и отдельной личности, формально равный доступ к реализации разумных и не запрещенных законом целей путем создания институтов, которыми может воспользоваться любой гражданин.

Страны менее развитые, чем Великобритания, Франция, США, в какой-то мере, Италия, демонстрировали определенный интерес к либеральным идеям, но либеральная традиция не была воспринята ими из-за слабой политической культуры и низкого уровня правосознания, а также почти повальной неграмотности большинства населения. В ХХ веке население этих стран в той или иной степени стало жертвами великого социального эксперимента. Популистские вожди манипулировали населением и, опираясь на отсутствие привычки к свободе и регулярному творческому труду, дискредитировали ценности либерализма в тех странах, где либеральная традиция не получила развития [11, URL].

В конечном счете это стало одной из важнейших причин возникновения европейских автократий.


В начале ХХI столетия тоталитаризм как государственно-политический феномен остается в центре внимания: ряд исследователей считают его исключительным явлением ХХ века, другие полагают, что он имеет более глубокие исторические корни. В пользу первой позиции свидетельствует то, что тоталитарные модели максимально развились в ХХ веке: их появление связано с эрой простого человека с улицы и с приходом после первой мировой войны в политику малообразованных, но амбициозных людей. Сам термин «тоталитаризм» возник в середине 20-х гг. ХХ столетия и использовался (на VI Международном конгрессе исторической науки в Осло в 1928 г.) применительно к оформившемуся в те годы режиму Муссолини. Другие исследователи полагают, что определенные черты общества и государства, присущие данной модели, элементы тоталитарного сознания стали проявляться в древневосточных деспотиях, в государствах вотчинного типа – на ранних стадиях государственности, либо в моменты его глобального, системного кризиса [5, С. 607-608, 10, C. 144]. Так, в конце XVIII в. элементы тоталитарной модели социума во вполне узнаваемой форме получили развитие в якобинском Терроре.

В ХХ столетии две тоталитарные модели – германский национальный социализм и советский интернациональный социализм (или национал-большевизм) – являлись сложившимися, жесткими моделями социума. В процессе исследования их матрицы обращает на себя внимание сходство между ними.

Прежде всего, на первый план выходит несомненный приоритет Государства, отождествляемого с Партией и Вождем, который обладает всей полнотой власти в государстве [5, С. 371-372, 6, С. 69, 296-297, 7, С. 243-244, 22, URL, 24, P. 497]. Общество, нация, тем более человек играют по отношению к Государству-партии подчиненную роль. Речь идет уже не просто о наличии органической связи Вождь-Партия, Государство-Власть и Власть-собственностью, а о полном соединении, взаимопроникновении, слиянии Государства=Вождя=Партии=Власти=Собственности, что выражается и в слиянии на всех уровнях государственного, партийного, народнохозяйственного и профсоюзного аппарата [5, С. 175-176, 6, С. 307-308, 7, С. 190, 24, P. 497]. Происходит огосударствление экономики – национализация целых отраслей промышленности, директивные государственные заказы и поставки, создание государственных учреждений по управлению отраслями промышленности, планирование [5, С. 63-66, 6, С. 54-55, 24, Р. 497]. Даже с учетом того, что кейнсианские методы управления экономикой и социальной сферой были так или иначе взяты на вооружение в европейских странах и США начиная с 30-х гг., в тоталитарных системах роль государства имела всеобъемлющий характер: власть вмешивалась во все сферы и заниматься активным регулированием не только экономики, но и социальных отношений, политики, идеологии, личной жизни каждого человека, а бюрократический аппарат стал важнейшей опорой режима [6, С. 66-68, 70-71, 308-310, 24, Р. 497].


Важной особенностью тоталитарного государства становятся вождизм и четкое оформление продуманного культа Вождя – главного носителя власти в государстве. Миф о Вожде и Партии-духовно-рыцарском ордене (по утверждению исследователя тоталитарных режимов Н. В. Устрялова) – это важнейшая часть официальной идеологии [5, С. 175-176, 6, С. 68-69, 24, P. 497, 22, URL].


Обращает на себя внимание создание универсальной идеи (доктрины), а вследствие этого и официальной, то есть государственной идеологии. В итоге подобное государство постепенно оформляется как идеократическое: роль идеологии предельно завышена – до такой степени, что правители становятся ее заложниками. Особое значение приобретает контроль над свободной мыслью, над СМИ [5, С. 289-290, 292, 6, С. 336, 346, 24, P. 497, 1, URL]. Государственная идеология оказывает решающее влияние на политику, религию, экономику, культуру, вторгается в повседневную жизнь каждого человека и ежеминутно корректирует их, заставляя развиваться по её канонам: она с определенного момента начинает функционировать как саморазвивающийся организм, своего рода джинн, выпущенный из бутылки. Н. В. Устрялов акцентирует внимание на зацикленность власти на идеологии, которая выражена в концепции «идея-правительница» и которая заставляет людей на известном этапе принимать утопию за реальность, лишая их минимальной свободы, а Ханна Арендт использует термин идео-логика или даже идея-логика [1, URL, 22, URL]. По-видимому, наличие государственной идеологии является условием sine qua non, а вот ее суть не имеет особенно большого значения. Зато почти всегда в таком государстве появляется теневая фигура серого кардинала, обладающего реальной властью,: именно он является главным идеологом, гарантом Системы.

Сущностно важной чертой, присущей тоталитарной модели социума, является экспансия идеологии. Эта идея в принципе не нова: убеждение о цивилизаторской миссии передовых европейских стран по отношению к отсталым народам распространилось в ряде развитых европейских государств, в особенности, в Великобритании, и особенно на рубеже XIX и ХХ вв. Однако в тоталитарных государствах она приобрела несравненно более выраженную и логически законченную форму. В свою очередь, идея Миссии Великой державы приводит к оформлению крайних форм национализма – шовинизма и антисемитизма, которые непременно заявляют о себе в тоталитарных моделях социума, какие бы «интернациональные» одежды на него ни примеряли [4, С. 263-264, С. 275-276, 5, С. 31, 475, 595, 6, С. 287-288]. Идея «пролетарского интернационализма», ставшая внешнеполитической стратегией СССР, была проявлением изощренного национализма. Конечно, пролетарский интернационализм противопоставлялся национализму в Германии, и таким образом в течение длительного времени мировое сообщество было убеждено в том, что советский «пролетарский интернационализм», а на самом деле классовый национализм, и германский расовый национализм не имеют между собой ничего общего [4, С. 263, 277, 5, С. 30-31, 61, 475, 595]. В нацистской Германии национализм, расовый шовинизм, антисемитизм были стержнем идеологии и пропаганды и самыми последовательными направлениями государственной политики [6, С. 288-289, 322-323]. Однако с середины 30-х гг. и советское руководство начало прибегать к мягкому, а в конце 40-х гг.) - очевидному антисемитизму, шовинизму и ксенофобии, выражавшейся в борьбе против космополитизма. До начала 30-х гг. официальная пропаганда осуждала колониальную политику царского правительства, но после издания «Краткого курса истории ВКП(б) (1937г.) колонизация народов Закавказья, Средней Азии уже представлялась не «абсолютным злом», а «относительным благом» для отсталых народов [4, С. 263-264], и СССР стал преемником царской России и в осуществлении государственной политики великодержавного национализма, а позднее – и антисемитизма [4, С. 340-341, 5, С. 409-411].

Анализ типологии жестких моделей социума выводит на культивирование образа врага, направленное на уничтожение инакомыслия: и в Германии, и в СССР уже в 20-е-30-е гг. была создана тайная политическая полиция – разветвленная сеть Гестапо и ОГПУ-НКВД - и всемерно поощрялось доносительство [1, URL, 5, С. 395-396, 6, С. 316-318, 7, С. 246-247, 22, URL, 24, P. 498]. Эта черта оказалась, в общем, характерной и для фашистской Италии, однако в борьбе с инакомыслием фашистский режим Муссолини не создал системы ГУЛАГ и массовых концлагерей, хотя и там была создана тайная полития – ОВРА [25, P. 84, 90-91, 26, P. 392, 558, 21, URL].

Далее, официальная тоталитарная идеология делала ставку на усредненного человека или, скорее, на серую массу. Общество физических лиц создавалось посредством пропаганды виртуального всеобщего равенства в счастливом Зазеркалье новой эры, которая в прямой форме осуществлялась лишь в СССР [4, С. 253-254, 5, С. 360, 408] но присутствовала и в нацистской Германии [6, С. 256, 266, 342-343] и, совсем слабо, в фашистской Италии, где приверженность коллективизму не принадлежала к числу традиционных черт и где личность и общество демонстрировали скорее конформизм [24, Р. 424, 25, Р. 92]. Но яркая, одаренная образованная личность представляла особую опасность для тоталитарного режима – интеллектуальная элита стала его главным врагом.

В основу политики тоталитарных режимов легло декларируемое, в той или иной форме, уничтожение частной собственности или хотя бы необходимость ее ограничения и создание общественной собственности на средства производства. Однако в результате национализации собственности частных лиц или акционерной, словом, любых видов собственности, во многих случаях принявшей форму безвозмездной и незаконной экспроприации, она была сконцентрирована в руках тех, кто обладал реальной властью, получивших возможность пользования и владения ею [5, С. 176-177, 179]. Широкий характер приняла национализация в Италии и особенно в Германии [6, С. 63-64], где были созданы государственные учреждения по управлению отраслями экономики. В Германии на съездах национал-социалистической партии принимались четырехлетние планы экономического и социального развития страны [6, С. 68-69, 215].

Интересной особенностью тоталитарных режимов является размытость в понятиях прав и обязанностей граждан: официальная идеология декларировала права человека, но оставляла лишь право/обязанность неукоснительного выполнения его обязанностей.

Обратим внимание на массовую базу режимов и особенно на поддержку их маргинальными группами. Самые глубокие общественные низы оставались верной и постоянной опорой режима: не обладая умом, знаниями, трудолюбием или привычкой к систематическому трулу, savoir faire, они приобретали власть, не гнушаясь средствами, и приобщались к государственной собственности. Об этом свидетельствуют многочисленные примеры, извлекаемые из мощного пласта европейской и советской литературы ХХ в., факты повседневной и устной истории.

Выделим также эстэтизацию политики вождями, власть ради власти [15, С. 205-206], крайнюю степень идеализации человека (на уровне декларации – ярким примером стала Конституция 1936 г.), отрицание прежних законов, права, наконец, расчеловечивание и нарушение «меры вещей» в человеке, если использовать категории античной философии. В итоге режимы уничтожили «старую» мораль и создали новую, вектором которой стало культивирование нового человека (Лебенсборн в Германии).

Советская тоталитарная модель социума сумела опереться на более широкую массовую базу. Вера в утопические идеалы оказалась, по-видимому, не столь сильной в Германии, тем более, в Италии, где выдвигаемые режимом лозунги не были столь абстрактно-гуманистическими. Обращает на себя внимание и большая эклектичность идеологии как фашизма, так и национал-социализма [6, С. 270-271, 342-343, 24, Р. 425], по сравнению с марксистско-ленинской идеологией, и меньшая опора на догму; зато в них нашли отражение многие мистические и символические черты, что отсутствовало, по крайней мере, в официальной марксистско-ленинской доктрине. Очевидно, поэтому, несмотря на декларации гитлеровской пропаганды о «надклассовом обществе» лишь советская пропаганда сумела убедить мир в том, что «Великая Октябрьская социалистическая революция открыла новую эру в истории человечества».

Тоталитарное сознание усиливается в обществе в периоды глобального – системного – кризиса: власть демонстрирует слабость, неэффективность. Популистские вожди, обладающие определенной харизмой, выдвигают лозунги абстрактной, глобальной свободы и справедливости, а не цели борьбы за конкретную свободу и справедливость для отдельной человеческой личности, за соблюдение конкретных законов, за счастливое будущее всех людей, а не настоящее конкретного человека – и авторитарный режим имел тенденцию к перерождение в тоталитарный [10, С. 137-138].


.          


В отсталых неграмотных странах на всем протяжении истории отсутствуют традиции уважения к образованному человеку, власть культивирует агрессивную безграмотность, а население не имеет представления о праве на свободу, равно как и о других базовых правах человека – и все это при отсутствии опыта контроля политических институтов над вертикалью власти.

Ушло ли в прошлое тоталитарное сознание в ряде европейских стран, отвергнувших автократическое прошлое после второй мировой войны? Или, подобно «микробу чумы, который... может десятилетиями спать… прячется в кладке стен новых социальных конструкций, и придет… такой день, когда чума пробудит крыс и пошлет их околевать на улицы счастливого города» [8, С. 383]? Стали ли в начале ХХI века тоталитарные эксперименты века ХХ закрытой страницей в книге европейской истории?



Источники и литература:

1) Арендт, Ханна. Истоки тоталитаризма / Пер. с англ. И. В. Борисовой. М. ЦентрКом. 1996. URL: http://www.e-reading.club/book.php?book=1017156 (дата обращения 26.03.2015)

http://www.e-reading.club/chapter.php/1017156/58/Arendt_Istoki_totalitarizma.html (дата обращения 26.03.2015)

2) Бентам И. Введение в основания нравственности и законодательства. — М. 1998.

3) Бердяев Н. Судьба России.М. 1991.

4) Верт Н. История Советского государства. 1900-1990. М. Прогресс-Академия. 1994.

5) Восленский М. С. Номенклатура. М. Советская Россия. 1991.

6) Галкин А. А. Германский фашизм. М. Наука. 1989.

7) Геллер М. Утопия власти. М. МИК. 1995.

8) Камю А. Чума. М. Зарубежная классика. 2014.

9) Князева С. Е. Идея свободы и инструмент "золотой середины" в теории и практике европейских либералов ХIX столетия. - М. Вестник РГГУ. 2013. Н. 13. Ноябрь. СС. 181-184.

10) Князева С. Е. Истоки и корни тоталитарного сознания в России. //Право на свободу. Сб. М. РГГУ. 2000.

11) Князева С. Е. Стратегия успеха: эффективное лидерство – барьер против манипулирования.URL:http://ineto.my1.ru/news/strategija_uspekha_kak_izbezhat_manipuljacij/2013-02-22-175 (дата обращения 23.03.2015)

12) Либерализм Запада XVII-XIX вв. М. 1995.

13) Локк Дж. Два трактата о правлении. М. 1988.

14) Мизес, Л. Индивид, рынок и правовое государство. СПб. 2010.

15) Оруэлл Дж. 1984. М. ДЭМ. 1989.

16) Очерки истории западноевропейского либерализма. (XVII-XIX вв). М. ИФРАН. 2004.

17) Палмер Т. Либерализм, глобализация и проблема национального суверенитета //Полит.ру. URL: http://www.polit.ru/article/2005/12/09/palmer (дата обращения 25.01.2015).

18) Секиринский С. С. Шелохаев В. В. Либерализм в России. М. Памятники исторической мысли. 1995.

19) Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М. Издательство социально-экономической литературы. 1962.

20) Смит А. Теория нравственных чувств. М. Республика. 1997.

21) Устрялов Н. В. Итальянский фашизм. М. 1999. URL: http://www.e-reading.club/book.php?book=1017156 (дата обращения 29.03.2015).

22) Устрялов Н. В. Национал-большевизм. М. Эксмо. 2003. URL: http:// www.twirpx.com (дата обращения 27.03.2015).

23) Хайек Ф. Дорога к рабству. М. 2005.

24) Friedrich C-J. Brzesinski Z-K: Totаlitаriаn Dictаtorship аnd Аutocrаcy: New York. 1966. Cit: Brancati A. Civiltà nei secoli. 3. Firenze. La Nuova Italia. 1990.

25) Montanelli-Cervi. Storia d’Italia . L’Italia del Novecento. Milano. Fabbri Editore. 2001.

26) Tasca A. Nascita e avvento del fascismo. Vol. 2. Firenze. Editori Laterza. 1972.




.


2015
2013 © RESEARCHER SK Светлана Князева / Лана Аллина http://lana-allina.com
R E S E A R C H E R SK Светлана Князева / Лана Аллина http://lana-allina.com

Авторские права защищены.
Статья опубликована и в бумажном варианте в журнале: "Актуальные проблемы и достижения в общественных науках. Выпуск I. Апрель 2015. СС. 27-32. Самара, 2015, апрель. Сайт iron


Все права на данную публикацию защищены законом о копирайте.
Внимание! Все права на данную статью принадлежат автору - Светлане Князевой и журналу на сайте izron
Любые перепечатки и цитирование допустимы лишь с указанием данной публикации на персональном сайте Светланы Князевой /Ланы Аллиной
http://lana-allina.com

и данной страницы на этом сайте

http://lana-allina.com/articles/210237


ЛЮБОЕ НЕЗАКОННОЕ КОПИРОВАНИЕ ДАННОЙ СТАТЬИ ЦЕЛИКОМ ИЛИ ЧАСТИЧНО ЯВЛЯЕТСЯ НАРУШЕНИЕМ АВТОРСКИХ ПРАВ И КАРАЕТСЯ ЗАКОНОМ ОБ АВТОРСКИХ ПРАВАХ.


Памятная записка П. Тольятти: первый манифест еврокоммунизма

  • С.Е. Князева, к.и.н, доцент РГГУ


ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА П. ТОЛЬЯТТИ: ПЕРВЫЙ МАНИФЕСТ ЕВРОКОММУНИЗМА

.

21 августа 2014 г. исполняется полвека со дня смерти Пальмиро Тольятти – лидера самой массовой и влиятельной коммунистической партии несоциалистического мира. Тяжелый недуг поразил руководителя ИКП внезапно, на отдыхе в Советском Союзе, а неотвратимо наступившая вслед за ним смерть посеяла известные сомнения относительно ее причин среди итальянской общественности, в международном сообществе коммунистов.

11 августа 1964 г. Пальмиро Тольятти приехал в Москву с супругой Леонильде Йотти. Скорее всего, в тот момент его решение было спонтанным: он не известил никого о намерении как можно скорее встретиться с советским лидером.

Уже в течение нескольких лет функционеры ИКП не могли встретиться с Первым секретарем ЦК КПСС, хотя приезжали на отдых в Советский Союз и неизменно получали ценные подарки<![if !supportFootnotes]>[1]<![endif]>.

Повидавшись с Заведующим Международным отделом ЦК Б.Н.Пономаревым и выяснив, что в данный момент Хрущев находится в поездке по стране, Тольятти стал настаивать на встрече с Н.С.Хрущевым, которой безуспешно добивался не впервые, поскольку в последние месяцы тот очевидно избегал контактов с итальянскими товарищами<![if !supportFootnotes]>[2]<![endif]>. Предприняв очередную попытку встретиться с советским лидером, Тольятти отправился на отдых в Ялту, исполнив, таким образом, ритуал, которому следовали руководители компартий, неукоснительно выполнявшие указания из Москвы.

Лидер итальянских коммунистов был серьезно озабочен тем, что с начала 60-з гг, наряду с противостоянием сверхдержав, хотя и несколько изменившим свой вектор, до предела обострились отношения двух самых крупных социалистических стран – СССР и КНР – и, соответственно, двух «братских» партий. В подоплеке назревавшего конфликта уже просматривались не столько идеологические разногласия, сколько геополитические интересы Китая, активно включившегося в борьбу за мировое лидерство<![if !supportFootnotes]>[3]<![endif]>, хотя на уровне коммунистического движения само упоминание об этом было, конечно, недопустимым. Обострение этого геополитического и идеологического конфликта привело к жесткой конфронтации, выливавшейся во взаимные обвинения и навешивание всевозможных ярлыков<![if !supportFootnotes]>[4]<![endif]>, не только двух крупнейших коммунистических партий. Возникшие противоречия обострили полемику между КПСС и ИКП, и в перспективе между ними должен был неизбежно произойти разрыв.

13 августа, находясь в санатории в Крыму, итальянский лидер написал свою Памятную Записку и отправился в международный пионерский лагерь «Артек», намереваясь по возвращении вернуться к работе над редактированием документа. По свидетельствам очевидцев он выглядел вполне здоровым. Однако во время встречи с советскими и итальянскими пионерами, отдыхавшими тогда в «Артеке», Тольятти внезапно почувствовал себя плохо – произошло кровоизлияние в мозг. Всю следующую неделю предпринимались судорожные попытки спасти его, лучшие медики провели сложнейшую нейрохирургическую операцию<![if !supportFootnotes]>[5]<![endif]>. Но 21 августа Пальмиро Тольятти ушел из жизни, не приходя в сознание<![if !supportFootnotes]>[6]<![endif]>.

И лишь после кончины лидера итальянских коммунистов в Ялту немедленно прибыл Н.С.Хрущев, в сопровождении А.Н.Косыгина, Н. В. Подгорного и Л.И.Брежнева. О Памятной Записке в те дни не упоминалось, но после избрания Луиджи Лонго новым лидером итальянских коммунистов Хрущеву стало известно о существования документа, написанного в тот день, когда он так внезапно заболел, и ставшего политическим Завещанием итальянского коммуниста Старой Гвардии. В сентябре «неудобная» для КПСС Памятная Записка была напечатана в органах ИКП – журнале La Rinascita (4 сентября) и газете L’Unità (5 сентября), а 10 сентября –опубликована в "Правде" без каких-либо купюр.


Нелицеприятный текст был обнародован в главном официальном органе партии и правительства по решению Н.С.Хрущева (возможно, единоличному), видимо, в первую очередь, с целью опровергнуть возможные слухи о некоторых обстоятельствах, сопровождавших этот не вполне объяснимый уход<![if !supportFootnotes]>[7]<![endif]>.


На протяжении последних лет Тольятти был удручен не только серьезными осложнениями, к которым привели геополитическое противостояние сверхдержав в период Ракетного кризиса 1962 г., а затем фактически начавшаяся война во Вьетнаме. Его весьма беспокоила ситуация, сложившаяся на тот момент в Италии<![if !supportFootnotes]>[8]<![endif]>, что, по его оценке, должно было неизбежно повлечь за собой смещение политической оси в стране вправо, а также глубокие разногласия внутри международного и итальянского коммунистического движения. Итогом анализа, проведенного лидером Итальянской компартии, как раз и стала Памятная Записка - политическое Завещание Тольятти и первый манифест еврокоммунизма на родине этого явления.

В наши дни интерес к «Памятной Записке» подогревается таким значимым явлением Холодной войны, как еврокоммунизм<![if !supportFootnotes]>[9]<![endif]>, а также тем, что коммунистический лидер впервые проанализировал механизмы компромисса и juste milieu<![if !supportFootnotes]>[10]<![endif]> как надежного средства преодоления геополитических конфликтов, разгоравшихся в результате вторжения в зону чьих-либо привилегированных интересов.

Спустя десять лет после смерти П. Тольятти Итальянская компартия стала второй (в ряде областей Италии – первой) по численности и электорату массовой партией, влиятельной силой в стране, лидером в коммунистическом движении. Руководство ИКП сначала осторожно, в корректных формах, затем открыто противопоставило себя КПСС и СССР и во многом в силу этого укрепило влияние в европейском левом движении<![if !supportFootnotes]>[11]<![endif]>.

Стратегия еврокоммунизма была выдвинута преемником и последователем Тольятти Энрико Берлингуэром<![if !supportFootnotes]>[12]<![endif]> в середине 70-х гг. ХХ в. прежде всего, в качестве левой европейской, а отнюдь не только левой национальной альтернативы, и европейского третьего пути. В условиях нового витка конфронтации сверхдержав и усиления блокового противостояния во второй половине 70-х гг., после того, как уже был запущен Хельсинкский процесс, стали очевидными факты несоблюдения в Советском Союзе и странах Восточной Европы условий «третьей корзины Хельсинки»<![if !supportFootnotes]>[13]<![endif]>. Архитекторы еврокоммунистической доктрины, постоянно подвергавшие критике факты ущемления прав человека, искажения моральных норм в государственной политике стран социалистического содружества и обращая внимание, помимо прочего, на необходимость соблюдения морально-этических принципов в политической культуре, находили все новых сторонников в Европе, в том числе, за «железным занавесом». Восточноевропейские и советские инакомыслящие с самого начала обращались к преимуществам еврокоммунистической доктрины и все чаще ориентировались именно на нее в своей теоретической и практической деятельности. Таким образом, популярность еврокоммунистических партий – Итальянской, возглавляемой Э. Берлингуэром. а позднее и Испанской, под руководством С. Каррильо, – значительно возросла. Однако формальная исключенность ИКП из политической жизни, диктуемая реалиями Холодной войны начиная с 1947 г. и известным прессингом США, привела к росту нестабильности в Италии<![if !supportFootnotes]>[14]<![endif]>.

Сегодня еврокоммунизм ушел в прошлое, оставшись в исторической памяти европейцев непримиримым врагом коммунистических режимов и одной из тех сил, которые в 70-х-80-х гг. ХХ в. подорвали авторитет КПСС и СССР и нанесли сокрушительный удар «из-за угла» советскому коммунизму, разрушив «железный занавес». В наши дни еврокоммунистические партии слились с европейской социал-демократией<![if !supportFootnotes]>[15]<![endif]>, полностью преодолели коммунистическую риторику<![if !supportFootnotes]>[16]<![endif]> и усилили левую составляющую маятника власти в ряде европейских стран – в Италии, Испании, Франции. В XXI в. влияние левых сил в европейских государствах периодически возрастает, образуя все более значительный сегмент в их партийно-политической системе и в структурах Европейского Союза, и, как показали последние выборы (25.05.2014 г.) значительная часть избирателей отдает им устойчивое предпочтение.

На посту президента Итальянской республики находится с мая 2006 г. Джорджо Наполитано – бывший член руководства ИКП и ближайший соратник П. Тольятти и Э.Берлингуэра, занимавшийся в 70-е гг. как раз созданием массовой партии за счет привлечения в ее ряды новых членов из разных социальных групп, организационной деятельностью и посвятивший этим проблемам ряд монографий<![if !supportFootnotes]>[17]<![endif]>. А глава кабинета министров – Маттео Ренци – один из лидеров Демократической партии, ставшей прямой наследницей ИКП<![if !supportFootnotes]>[18]<![endif]>.


Политическое Завещание Тольятти содержало анализ ключевых моментов назревавшего, по его оценкам, кризиса коммунистического движения в мировом масштабе, противоречий внутри социалистической системы, зависевших, не в последнюю очередь, от диктата СССР в отношениях с братскими партиями, от искажений в строительстве социализма.

Главный вопрос, на который Тольятти делал упор, – это острый конфликт между КПСС и Компартией Китайской Народной Республики<![if !supportFootnotes]>[19]<![endif]>. Оценивая политику КПК в отношении «братских компартий» как «ошибочную», «сектантскую», «раскольническую»<![if !supportFootnotes]>[20]<![endif]>, он проанализировал особенности «крестьянской революции» в этой «экономически отсталой великой державе» (курсив здесь и далее мой – С.К.).


Выдвинутый лидером ИКП план постепенного преодоления советско-китайского конфликта состоял в следующем. Во-первых, он считал необходимым «не прекращать полемику против принципиальных… позиций китайцев», во-вторых, следует вести ее «без словесных крайностей и без осуждений общего характера, то есть на конкретные темы, объективным и убедительным образом и всегда проявляя уважение к противнику». По его мысли, «без тщательно подготовленного коллективного обсуждения невозможно прийти к правильным формулировкам задач,… противопоставить им сплоченный фронт… и поставить перед… китайскими товарищами вопрос о поисках путей и конкретной формы сотрудничества»<![if !supportFootnotes]>[21]<![endif]>.

Тольятти был в корне не согласен с требованием Хрущева о немедленном проведении нового международного совещания коммунистических и рабочих партий<![if !supportFootnotes]>[22]<![endif]>, поскольку в ходе такой встречи раздраженный неслыханным до тех пор непослушанием «китайских товарищей» советский лидер неизбежно торжественно отлучил бы Китайскую компартию как «догматиков» и «раскольников». Итогом Совещания неизбежно стал бы разрыв отношений двух крупнейших и находящихся у власти компартий, а вслед за ним – и раскол в коммунистическом движении. Вместо этого, следовало бы, по его мысли, направить усилия на борьбу против «разнузданной кампании, развернутой руководством Китая и Албании против Советского Союза, ее руководителей», на сотрудничество стран с различной социальной системой, основанное «на согласии, исключающем ядерную войну»<![if !supportFootnotes]>[23]<![endif]>, на отказ от силовых приемов, военного превосходства и ядерного устрашения.

Для партийца коминтерновской закалки, осуществлявшего политическую игру в стиле нового Государя Макиавелли<![if !supportFootnotes]>[24]<![endif]> и в традициях juste milieu, для Перфекциониста<![if !supportFootnotes]>[25]<![endif]>, ставшего в 30-40-х гг. ближайшим соратником и даже «правой рукой» Сталина в Коминтерне, а после Второй мировой войны создателя «новой» массовой партии в несоциалистической стране<![if !supportFootnotes]>[26]<![endif]> было очевидно: нельзя строить социализм по одному жестко контролируемому из единого центра лекалу. Нужно «уметь порвать со схемами и искать новые пути»<![if !supportFootnotes]>[27]<![endif]>.

Вся жизнь Пальмиро Тольятти, была положена на алтарь служения коммунистической идеологии в марксистско-ленинской чеканке, несмотря на усиливавшиеся сомнения в ее непогрешимости в последние годы и месяцы его жизни<![if !supportFootnotes]>[28]<![endif]>. Несгибаемый Двуликий Янус с партийным именем «Лучший», «Великий бюрократ Третьего Интернационала», считавший себя учеником Сталина (по крайней мере, до ХХ съезда), стал всего лишь лидером оппозиционной партии и главой парламентской фракции в своей стране. Вот почему он использовал опыт Коминтерна для поэтапной инфильтрации во власть, применяя изощренную хитрость и упрямство<![if !supportFootnotes]>[29]<![endif]>. А о власти он мечтал – хотел попасть «в комнату с кнопками»<![if !supportFootnotes]>[30]<![endif]>. Не случайно его ближайший соратник Антонио Грамши еще в начале их совместной борьбы оценил его как амбициозного и идущего напролом политика<![if !supportFootnotes]>[31]<![endif]>.

Вероятно, и поэтому – стремясь войти во властные структуры Италии – Лучший прилагал титанические усилия для преодоления раскола в мировом коммунистическом и рабочем движении замалчиванием событий, реально происходивших в СССР после ХХ съезда<![if !supportFootnotes]>[32]<![endif]>. Не выносить сор из избы – эта поговорка могла бы стать символическим выражением значимых акций лидера итальянских коммунистов. В последний период своей жизни он преисполнился убеждением, что коммунистическая идея в ее обновленном, приукрашенном варианте может оказаться силой, способной привлечь к его партии (и к нему лично!) симпатии итальянских трудящихся – а прямым результатом стало бы увеличение электората ИКП. Рост влияния коммунистического движения в мировом масштабе оказался бы альтернативой блоковому противостоянию ядерных сверхдержав, обозначив европейский третий путь и приведя к смягчению конфликта СССР и США. Наконец, появилась бы возможность урегулировать геополитический конфликт двух социалистических стран, где, по его мнению, однажды произошли «великие революции»<![if !supportFootnotes]>[33]<![endif]>.

Автор Записки настаивал на стремлении к компромиссу в борьбе против «самых реакционных группировок империализма, крупных монополий,.. антидемократических и авторитарных тенденций в экономике и политике» США и западноевропейских стран<![if !supportFootnotes]>[34]<![endif]>. Но компромисса – это слово он часто заменял словом «единство» – нужно достигать через «многообразие позиций, а не создавая снова централизованную организацию коммунистов»<![if !supportFootnotes]>[35]<![endif]>.

Европейский третий путь, многообразие позиций, плюрализм взглядов и оценок, терпимость, политика компромисса, juste milieu, отсутствие признанного Центра коммунистического и рабочего движения, чьи директивы являются непререкаемыми – вот тот «сухой остаток», на который стали опираться его наследники – адепты еврокоммунизма.

Записка проникнута недоумением в связи с откатом от решений XX съезда. Амбициозный коммунистический лидер внезапно осмелился поучать руководство КПСС: нужно проанализировать условия развития советского общества, «чтобы извлечь урок для всех»<![if !supportFootnotes]>[36]<![endif]>.

Объяснение причин возникновения культа личности лишь «персональными пороками» Сталина Тольятти считал совершенно недостаточным, более того, - неубедительным, заостряя внимание на усилившемся «скептицизме, с которым даже близкие к нам круги воспринимают сообщения о новых экономических и политических успехах<![if !supportFootnotes]>[37]<![endif]>» в странах социализма. По его мнению, нужно возвратиться к истокам сталинского режима и тщательно изучить их, чтобы не допустить возрождения сталинизма в дальнейшем в любом виде. Озвучив такую позицию, Тольятти впервые не только неожиданно для советских товарищей открыто осудил сталинский режим, но еще и выступил против нерешительности Хрущева, к которому он, по свидетельству работавших с ним людей, испытывал недоверие и глубокую личную неприязнь<![if !supportFootnotes]>[38]<![endif]>.

Конечно, «ревизионизм» Тольятти – так оценили его позицию в СССР, и, следует здесь подчеркнуть, именно этот ярлык руководство СССР и КПСС стало неизменно навешивать в 70-е гг. на еврокоммунистические партии – объяснялся легко: поскольку не были проанализированы глубинные причины сталинизма, то часть вины за его преступления ложилась и на коминтерновца сталинской Гвардии. Безусловно и то, что трудно до конца понять, какими соображениями руководствовался лидер ИКП, какие мотивы – амбициозность, честолюбие, задетое самолюбие – двигали им в те несколько часов, когда он судорожно, но, тем не менее, весьма последовательно и логично пытался изложить свои соображения в своей Памятной Записке. Однако вдумчивый анализ данного документа, в том числе, характерного для него политического дискурса, свидетельствует о том, что в нем уже просматриваются основные существенные положения будущей доктрины еврокоммунизма.

Культ личности Сталина, в течение более четверти века довлевший над ведущей компартией мира, до сих пор оказывал, по мнению Тольятти, негативное воздействие на братские партии. Документы международных совещаний компартий 1957 и 1960 гг. рапортовали о небывалых достижениях СССР и стран социализма. На деле же замалчивались становившиеся все более очевидными искажения в ленинской теории и практике социалистического строительства, господствовал командный тон Кремля в отношениях с «братскими» компартиями, получавшими прямые инструкции из Кремля. В случае неповиновения партий, получавших дотации из СССР, происходило вмешательство во внутренние дела суверенных стран<![if !supportFootnotes]>[39]<![endif]>. Во время венгерских событий 1956 г. ОВД совершила вооруженную интервенцию на территорию независимого государства, ликвидировав легитимное венгерское правительство<![if !supportFootnotes]>[40]<![endif]>. Лидер итальянских коммунистов не выразил открытого осуждения этой агрессии и одобрил казнь Имре Надя в Москве в июне 1958 г<![if !supportFootnotes]>[41]<![endif]>. Вскоре после кончины Тольятти, конца Оттепели и в связи с постоянно менявшейся расстановкой сил в Европе и мире, вмешательство Кремля во внутренние дела суверенных социалистических государств приобрело более изощренную форму: была выдвинута брежневская доктрина – ограниченного суверенитета.

Двадцать лет спустя, на январском, 1982 г., Пленуме Итальянской компартии архитектор еврокоммунизма Энрико Берлингуэр произнес речь, ставшую уже ярким манифестом еврокоммунизма. С раздражением и негодованием восприняло брежневское руководство КПСС центральную мысль, озвученную им в его докладе на Пленуме – о том, что «побудительный импульс Октябрьской революции 1917 г., в результате которой была открыта новая эпоха развития социализма, теперь полностью исчерпал себя»<![if !supportFootnotes]>[42]<![endif]>. В развитие этой мысли, ставшей стержнем мировоззрения еврокоммунистов, лидер ИКП фактически сдал в архив ленинское учение о социалистической революции, построении социалистического общества, концепцию социалистической демократии, похоронил идею о возможности развития плановой социалистической экономики, о преимуществах и неограниченных возможностях творческого развития социализма в области политики, культуры, идеологии и морали, и заявил, что итогом развития социализма за 70 лет его существования стали четко обозначившиеся тенденции к жесткому авторитаризму и даже к деградации данной общественно-политической системы<![if !supportFootnotes]>[43]<![endif]>. Таким образом, была написана последняя страница в книге, авторы которой поставили целью критику реального социализма – и книга была закрыта. А первые страницы в этой книге написал и озвучил лидер Старой итальянской Гвардии – Пальмиро Тольятти.


Уход из жизни лидера итальянских коммунистов потрясла Рим, повергла в траур всю Италию<![if !supportFootnotes]>[44]<![endif]>. Председатель Совета министров Альдо Моро принял решение об отправке самолета в СССР для совершения скорбной церемонии. Похоронная процессия собрала только в Риме около полутора миллионов человек<![if !supportFootnotes]>[45]<![endif]>, и далеко не все они были коммунистами. Это свидетельствовало о большом уважении итальянцев к Лучшему из лучших – пусть и из числа сталинских соколов. Равно как о том, что едва ли в Италии какие-либо силы могли действительно желать его устранения в сложившейся ситуации: определяющим вектором была, как уже говорилось, формальная исключенность ИКП из власти – условие, диктуемое Холодной войной.

Два месяца спустя после смерти Тольятти и месяц спустя после публикации Памятной Записки состоялся Октябрьский Пленум ЦК КПСС, отправивший Н.С.Хрущева на пенсию «по состоянию здоровья». Первый секретарь ЦК уклонявшийся от контактов с непредсказуемым итальянским лидером, все же, судя по всему, никак не желал обострять отношения с уважаемым в Италии и во всем мире лидером такой массовой партии за «железным занавесом»: при иных, более благоприятных условиях, Н.С. Хрущев мог бы воспользоваться его поддержкой и влиянием на европейские левые силы. Но энергичный и относительно молодой новый Генеральный Секретарь ЦК КПСС, строивший планы возвращения к командной манере отношений с братскими компартиями на основе доктрины «ограниченного суверенитета» и забвения решений ХХ съезда, а также стоявшие за ними политические и социальные группы не были заинтересованы в дальнейшем росте влияния компартии<![if !supportFootnotes]>[46]<![endif]>, тем более такой неуправляемой и влиятельной.

Поэтому отдельные детали смерти Пальмиро Тольятти окружены завесой молчания и представляются не вполне ясными и сегодня.


Сноски:


<![if !supportFootnotes]>[1]<![endif]>Заместитель заведующего отделом ЦК КПСС, в начале 60-х гг. назначенный старшим по приему итальянской партийной делегации, преподнес ее членам золотые часы, но они заявили: "Опять золотые часы. А нам хотелось поговорить с товарищем Хрущевым".

<![if !supportFootnotes]>[2]<![endif]>Среди лиц, встречавших Тольятти, не было фотокорреспондента, и это снизило уровень его визита до рядового приглашения на отдых, что для человека, бывшего одним из руководителей Коммунистического интернационала еще в тот период, когда Хрущев находился на посту секретаря обкома, это было равнозначно оскорблению.

<![if !supportFootnotes]>[3]<![endif]> Боффа Дж. Столкновение с Китаем. [Электронный ресурс] URL: http://scepsis.net/library/id_3230.html

<![if !supportFootnotes]>[4]<![endif]> Руководство КПК обвиняло советских лидеров в «обуржуазивании» и «ревизионизме», а те упрекали «китайских товарищей» в «догматизме» и «сектантстве».

<![if !supportFootnotes]>[5]<![endif]> Из Италии при содействии премьер-министра Италии А.Моро прилетел известный хирург Ч. Фругони. Операция была проведена 20 августа, с участием крупного советского хирурга проф. А. Арутюнова. L’Unità, 20 agosto, 1964, P.1; 21 agosto, 1964, P. 1.

<![if !supportFootnotes]>[6]<![endif]>L’Unità, 22 agosto 1964. P. 1, Бокка Дж. Пальмиро Тольятти. М. 1977. С. 566.

<![if !supportFootnotes]>[7]<![endif]> Месяцем ранее, 11 июля 1964 г., по пути в СССР, куда направлялся на отдых, умер лидер другой крупной компартии Западной Европы – Морис Торез.

<![if !supportFootnotes]>[8]<![endif]> Среди факторов риска - вероятность государственного переворота; предстоявшая процедура избрания нового президента страны в связи с тяжелым заболеванием президента А. Сеньи (ХДП), (7.08.1964 г.). Следствием этого стало усиление позиций социал-демократов и социалистов – конкурентов Тольятти в борьбе за левый электорат.

<![if !supportFootnotes]>[9]<![endif]>Проблема еврокоммунизма не исследовалась ни в советский период из-за ее крайней идеологической заостренности, ни в постсоветский: создавалось впечатление, будто тема утратила актуальность. Однако последние тенденции в левом спектре Италии и единой Европы подтверждают как раз обратное. В российской литературе об этом см. лишь: Кара-Мурза С.Г. Евреи, диссиденты и еврокоммунизм. М. 2001, Попов Л. Воспоминания о еврокоммунизме. М.: Межд. Отношения, 2008, Мокшин С. «Ялтинская Записка Тольятти: взгляд из прошлого. [Электронный ресурс] URL: http://www.rau.su/observer/N09_94/9_20.htm, Белов Ю. «Правда» про вирус еврокоммунизма. Правда, 28 авг. 2012. С. 1. Цит. по: [Электронный ресурс] URL: http://kprf.ru/party_live/110668.html

<![if !supportFootnotes]>[10]<![endif]> «Золотая середина» - политика компромисса; метод озвучен доктринерами П. Руайе-Колларом, Ф. Гизо в середине XIX в. Широко использовался крупнейшими политиками (К.Б.Кавур, У.Черчилль и др.)

<![if !supportFootnotes]>[11]<![endif]> Berlinguer E. La "questione comunista" 1969-1975. A cura di A.Tato'. VV. 1, 2. Roma.: Ed. Riuniti, 1975. V.2 P. 406, Napolitano G. Intervista sul PCI. Roma-Bari. 1976. P. 128-131, Ball G.W. Communism in Italy. // In: The Atlantic Community Quarterly. 1976. N.2.PP. 178-186, Negri A(ntonio). Proletari e Stato. Per una discussione su autonomia operaia e compromesso storico. Milano.: Feltrinelli. 1976. P. 51, Pozzolini. Che cosa ha veramente detto Togliatti. Roma.: Ubaldini, 1970. P.23.

<![if !supportFootnotes]>[12]<![endif]> Известно, что П.Тольятти видел своим преемником именно Э. Берлингуэра, а вовсе не Л. Лонго.

<![if !supportFootnotes]>[13]<![endif]> «Третья корзина» Хельсинки предусматривала сотрудничество государств в гуманитарной сфере и, прежде всего, в области прав человека, что было зафиксировано в заключительном Акте по безопасности и сотрудничеству в Зельсинки (СБСЕ) 12.08.1975 г.

<![if !supportFootnotes]>[14]<![endif]> С 1944 по 1984 гг. в Италии сменилось 44 правительства.

<![if !supportFootnotes]>[15]<![endif]> Президент Итальянской республики Джорджо Наполитано посвятил этому книгу с красноречивым названием: «От ИКП – к европейским социалистам».

<![if !supportFootnotes]>[16]<![endif]> Определение «коммунистический» снято и из названия партии – Демократическая партия Италии.

<![if !supportFootnotes]>[17]<![endif]> Napolitano G. I comunisti nella battaglia delle idee. Roma.: Ed. Riuniti, 1975, Intervista sul PCI. A cura di Hobsbawm E. Roma-Bari. 1976, Dal PCI al socialismo europeo. Un’autobiografia politica. Roma-Bari.: Laterza, 2005 и др.

<![if !supportFootnotes]>[18]<![endif]> В 1991 г., после года раскола, была создана Демократическая партия левых сил (PDS). В 2006 г, после расколов и слияний, партия получила название «Демократическая партия».

<![if !supportFootnotes]>[19]<![endif]> См: Еще раз о разногласиях товарища Тольятти с нами. К некоторым важнейшим вопросам ленинизма в нашу эпоху. - Пекин. Изд-во лит-ры на иностр. яз. 1963. 4. С. 25-57, 186. (Ред. Статья журнала Хунци, н. 3-4 1963), Macaluso E. Comunisti e riformisti. Mulano.: Serie Bianca. 2014. P. 70-71.

<![if !supportFootnotes]>[20]<![endif]> Памятная записка. Правда. 10 сентября 1964. С. 3; Il Promemoria. L’Unità. 5 sett. P.1, Partito comunista italiano. Conferenza nazionale, 5. Napoli. 1964. Atti e risoluzioni. Il dibattito dei comunisti sui problemi di organizzazione del partito. Roma.: Ed. Riuniti, 1964. P. 10, 154.

<![if !supportFootnotes]>[21]<![endif]> Памятная Записка. Там же, Il Promemoria. Ibidem. Pozzolini. Op. Cit. P.89-91.

<![if !supportFootnotes]>[22]<![endif]> Международные Совещания были проведены в Москве в 1957 и 1960 гг.

<![if !supportFootnotes]>[23]<![endif]> Памятная Записка. Там же, Il Promemoria. Ibid. P.1, 3.

<![if !supportFootnotes]>[24]<![endif]> О макиавеллизме Тольятти в Италии написано много. Соратники по партии именовали его «двуликим Янусом».Il diritto al lavoro per legge L’illusione che fa male agli italiani. Corriere della sera. 18 apr. 2012. P. 28, Macaluso E. Comunisti e riformisti. Op.cit. P. 28-35, Pons S. La rivoluzione globale. Storia del comunismointernazionale 1917-1991. Torino.:Einaudi, 2012. P.257.

<![if !supportFootnotes]>[25]<![endif]> Не случайно партийной кличкой П. Тольятти стало Il Migliore – Лучший. См. также: Spriano P. Il Compagno Ercoli: Togliatti segretario dell’Internazionale. Roma.: Ed. Riuniti, 1981. PP. 56, 190. Franchi P. Giorgio Napolitano. La traversata da Botteghe Oscure al quirinale.Milano.: Rizzoli, 2013. P. 12-15.

<![if !supportFootnotes]>[26]<![endif]> Ряд исследователей (В. Заславский, Э. А. Росси, А. Ньокки) не без оснований полагают, что после возвращения в Италию П. Тольятти был далеко не так самостоятелен в создании своей «новой» партии, каким себя изображал. На самом деле знаменитый «Поворот в Салерно» стал реализацией на практике согласованного и утвержденного Сталиным плана создания партии коммунистов, хотя и массовой и влиятельной, но фактически осуществляющей директивы Москвы в стране, оказавшейся за пределами геополитического влияния СССР. В феврале 2014 г. полемика между сторонниками и противниками этой идеи была возобновлена. См., в частности, Gnocchi A. L’ideona del «Corriere»: rivalutare Togliatti. Il Giornale. 2014. 17 feddr. PP 1, 23., Piccolo F. La Lettura. Il Corriere della sera. 16 febbr. Inserto culturale. P. 27-35.

<![if !supportFootnotes]>[27]<![endif]>ТольяттиП. Избранные статьи и речи. М.: Политиздат, 1965. Т. 1. СС. 290, 378, 817. Т. 2. СС. 83, 106, 821, Togliatti P. Il Partito. Roma. Ed. riuniti. 1964. P. 27, Togliatti P. Adeguare l’organizzazione del PCI ai problemi e compiti attuali. Roma. 1965. P.15, 22-25, Natta A. Togliatti e il “Partito nuovo”. Roma.: Ed. Riuniti, 1974. P.12-15.

<![if !supportFootnotes]>[28]<![endif]> Не случайной была реакция Тольятти на разоблачения ХХ съезда: «Никита! Что ты делаешь?! Зачем порочишь Великого коммуниста?» В последующие годы он ведет себя иначе. Это его пусть относительно умеренное, но осуждение ввода войск ОВД в Будапешт. Это Памятная Записка. Spriano P. Il Compagno Ercoli: Togliatti segretario dell’Internazionale. PP. 27-30, 191, Spriano P. Storia del Partito comunista italiano. Torino.: Einaudi, 1970. V. 1. P. 233, Macaluso E. Op. Cit. P. 42-44.

<![if !supportFootnotes]>[29]<![endif]> Boffa G. Le ultime drammatiche ore di lotta con la morte. 18 dicembre 2013. P. 18, Bartoli D. Un disegno fallito. L’Unità, 18 dic. 2013. P. 18. [Электронный ресурс] URL: http://www.lastoriasiamonoi.rai.it/biografie/palmiro-togliatti/16/default.aspx

<![if !supportFootnotes]>[30]<![endif]> Выражение лидера социалистов и конкурента Тольятти Пьетро Ненни – участие в правительстве.

<![if !supportFootnotes]>[31]<![endif]> Цит. по: Franchi P. Op.Cit. P. 82.

<![if !supportFootnotes]>[32]<![endif]> Bocca G. Storia della Repubblica italiana. Milano.: Rizz. Editore, 1982. P. 118-119, Franchi P. Giorgio Napolitano. Op.Cit. P. 86, 101-102, Macaluso E. Op. Cit. P. 72.

<![if !supportFootnotes]>[33]<![endif]> Памятная записка. Там же, Il Promemoria. Ibidem.

<![if !supportFootnotes]>[34]<![endif]> Памятная записка. Там же, Il Promemoria di Yalta. Ibidem. Сегодня многие из этих явлений остаются реальностью, проявляясь в тенденциях к усложнению глобализации.

<![if !supportFootnotes]>[35]<![endif]> Памятная записка. Там же, Il Promemoria. Ibidem, Togliatti P. L’ultimo discorso di Togliatti alla camtra dei deputati. Adosto 1964. Roma.: Ed. Riuniti, 1964. P. 15-17.

<![if !supportFootnotes]>[36]<![endif]>ТольяттиП. Избранныестатьииречи. Т..2. СС. 642, 643.

<![if !supportFootnotes]>[37]<![endif]> Памятная записка. Там же, Il Promemoria. Ibidem.

<![if !supportFootnotes]>[38]<![endif]> Napolitano G. Op.Cit. P. 99.

<![if !supportFootnotes]>[39]<![endif]> Не случайно вскоре после венгерских событий 1956 г. П.Тольятти фактически отказался от финансирования его партии и отклонил получение дотаций из Москвы (после 1957 г).

<![if !supportFootnotes]>[40]<![endif]> Napolitano G. Op.Cit..P. 91-92.

<![if !supportFootnotes]>[41]<![endif]> Тольятти поддержал казнь при условии, что она (или хотя бы сообщение о ней) состоится после парламентских выборов в Италии: это могло негативно повлиять на электорат ИКП. Napolitano G. Dal PCI al socialismo europeo. Un’autobiografia politica. P. 110.

<![if !supportFootnotes]>[42]<![endif]> Berlinguer E. La Relazione di Berlinguer. Ruolo e iniziative del PCI per una nuova fase della lotta per il socialismo in Italia e in Europa. L’ Unità. 1982. 12 gen. P. 1,8.

<![if !supportFootnotes]>[43]<![endif]> Ibid. P. 8.

<![if !supportFootnotes]>[44]<![endif]> Спустя полвека после траурной церемонии похорон Il Corriere della sera (буржуазная газета, ориентированная на средний класс Италии) посвятила этим событиям несколько весьма значительных по объему приложений, где были приведены подробные материалы о численности итальянцев (и не только), сопровождавших по улицам и площадям Рима гроб с телом Тольятти, фотографии. Воспоминания современников этого события, их суждения и пр. – См. Il Corriere della sera, 2014. 16 febbr. Inserto culturale.

<![if !supportFootnotes]>[45]<![endif]> L’Unità, 26 agosto 1964, L’Unità, 16 febb. 2014, IlCorrieredellasera. 2014. 16 febbr. Insertoculturale.

<![if !supportFootnotes]>[46]<![endif]> Практически отсутствуют работы, где говорится о не совсем естественной смерти Тольятти. [Электронный ресурс] URL:http://hronograf.narod.ru/12/64gk.htm. Итальянские исследователи не поднимали эту тему, и прямых свидетельств в пользу данной версии найти пока не удалось.


Копирайт: Статья опубликована в: Итальянская республика в меняющемся мире. М. 204. Доклады Института Европы РАН. Н. 306. СС. 82-95.

Авторские правы защищены.

© RESEARCHER SK Светлана Князева / Лана Аллина http://lana-allina.com
R E S E A R C H E R SK Светлана Князева / Лана Аллина http://lana-allina.com



COPYRIGHT 2014

2014 © RESEARCHER SK Светлана Князева / Лана Аллина http://lana-allina.com
R E S E A R C H E R SK Светлана Князева / Лана Аллина http://lana-allina.com


Авторские права защищены.

Все права на данную публикацию защищены законом о копирайте.

Внимание! Все права на данную статью принадлежат автору - Светлане Князевой и книге "Итальянская республика в меняющемся мире".

Любые перепечатки и цитирование допустимы лишь с указанием данной публикации на персональном сайте Светланы Князевой /Ланы Аллиной

http://lana-allina.com


и данной страницы на этом сайте

http://lana-allina.com/articles


а также сайта

http://ieras.ru


ЛЮБОЕ НЕЗАКОННОЕ КОПИРОВАНИЕ ДАННОЙ СТАТЬИ ЦЕЛИКОМ ИЛИ ЧАСТИЧНО ЯВЛЯЕТСЯ НАРУШЕНИЕМ АВТОРСКИХ ПРАВ И КАРАЕТСЯ ЗАКОНОМ ОБ АВТОРСКИХ ПРАВАХ.


Мы мудрей! Лана Аллина

Это стихотворение из моего романа "Воронка бесконечности"

Лана Аллина

Мы мудрей

Мир вскипел однажды. Он заполыхал - и не погас.

Люди не готовы к Вечере Святой и в этот раз.


...Одинокий отвергнутый Змей,
Сбросив кожу, ползет по земле.
Впереди у него – Ужин тот,
Час всего – он, конечно, придет!

И пришла она одна в дивный сад 
Всепрощающей, бездонной Любви.
Там когда-то создал Он и Рай и Ад,
И всех нас - из праха и земли.

Человек явился в этот мир таким:
Обнажен, незащищен, уязвим.
Змея Искушение – на нем.
Яблоко Греха… давай сорвем?

А в том дивном саду божественном, 
Где рождалась, цвела, пела Земля,
Там сегодня Им мы обвенчаны. 
Только мы – вдвоем. Ты и Я.
             
Мы пришли в мир ликующей, вечной,
Той последней и первой Любви. 
Там Он создал нас – и Бесконечность.
Там начало. Конец. Там соль земли. 

А там, в том саду – 
                 Адам и Ева – 
                            Мы.
Обнажены, 
       влюблены, 
              свободны!
Нет больше Страха! 
               Мы летим, 
                      и Змей,
Не сломил нас –  
              Мы сильней его,     
                          мы мудрей.

И теперь - признаемся себе - 
Да! Мы верим Судьбе.

Мир вскипел однажды. Он заполыхал – и не погас. 
Люди не готовы к Вечере Святой и в этот раз. 

* Отрывки этого моего стихотворения приведены в моем романе - использованы в сюжетной линии Воронки Бесконечности

Иллюстрация по ссылке интернета google.ru/search?q=поздняя+осень+фотосессия&newwindow=1&tbm=isch&tbo=u&source=univ&sa=X&ei=SZHIUr7mFqrJ4gTR14HIBQ

 

 

Лана Аллина
ВОРОНКА БЕСКОНЕЧНОСТИ
Роман
Москва
Издательский дом «Сказочная дорога»
2013
ISBN 978-5-4329-0044-9
УДК 821.161.1-3
ББК 84 (2Рос=Рус) 6-44
А 50
Аллина Л.
Воронка бесконечности. Роман.— М.: Издательский дом «Сказочная дорога», 2013.— 360 с.

© Князева С. Е., 2013
© Издательский дом «Сказочная дорога»,
оформление, 2013

Все права на данный отрывок принадлежат Лане Аллиной / Светлане Князевой и защищены копирайтом. 

Правообладатель публикации -  Светлана Князева

копирайт - Лана Аллина / Светлана Князева

при перепосте и цитировании ссылка на этот источник обязательна:

http://lana-allina.com/ 

 

http://lana-allina.com/articles

Андрей Амальрик. Просуществует ли Советский Союз до 1984 года? - Забытые имена советской \ российской истории: Андрей Амальрик - Окончание

Перепечатываю статью Андрея Амальрика, написанную им незадолго до его смерти - при весьма загадочных обстоятельствах, летом 1980 г.

Кто он, этот еще молодой человек: иуда и отщепенец или патриот, искренне любивший свою Родину?

Эта статья актуальна и сегодня.

К тому же она многое объяснит тем, кто со злобой говорит сегодня о "развале" СССР потусторонними силами мировой закулисы, или тем, кто ностальгирует по Советскому Союзу.

Скачивание статьи доступно практически на любом сайте, повествующем о деятельности правозащитников в советсие - брежневские имена, а также по ссылкам на Андрея Амальрика.

Однако копирайт статьи принадлежит А.Амальрку и оставшихся в живых его родственникам.


                              

 

ОКОНЧАНИЕ СТАТЬИ:

 

...уступок режима обществу, которое имело бы свой план либерализации, и постоянных попыток режима приспособиться к бурно изменяющимся условиям во всем мире, иными словами, режим был бы саморегулирующейся системой26. Однако мы видим, что и этого нет: режим считает себя совершенством и поэтому сознательно не хочет меняться ни по доброй воле, ни, тем более, уступая кому-то и чему-то. Происходящий процесс "увеличения степеней свободы" правильнее всего было бы назвать процессом дряхления режима. Просто-напросто режим стареет и уже не может подавлять все и вся с прежней силой и задором: меняется состав его элиты, как мы уже говорили; усложняется характер жизни, в которой режим ориентируется уже с большим трудом; меняется структура общества. Можно представить себе аллегорическую картинку: один человек стоит в напряженной позе, подняв руки вверх, а другой в столь же напряженной позе, уперев ему автомат в живот. Конечно, слишком долго они так не простоят: и второй устанет и чуть опустит автомат, и первый воспользуется этим, чтобы немножко опустить руки и чуть поразмяться27. Но если считать происходящую "либерализацию" не обновлением, а дряхлением режима, то ее логическим результатом будет его смерть, за которой последует анархия.

 25 Так называемая "экономическая реформа", о которой я говорил уже выше, сама по себе половинчата, а на деле саботируется партаппаратом, поскольку логическое доведение подобной реформы до конца ему непосредственно угрожает.

 26 Об изменении условий правящей элите все время сигнализировали бы трудности во внешней и внутренней политике, экономические трудности и т. д.

 27 Сейчас мы видим все большую тягу к спокойной жизни и комфорту и даже своего рода "культ комфорта" во всех слоях общества, прежде всего в его верхних и средних слоях.

 Если, таким образом, рассматривать эволюцию режима по аналогии с возрастанием энтропии, то Демократическое движение, с анализа которого я начал свою статью, можно было бы считать антиэнтропическим явлением. Конечно, можно надеяться - а так оно, вероятно, и будет, - что зарождающееся движение, несмотря на репрессии, сумеет стать влиятельным, выработает достаточно определенную программу, найдет нужную структуру и приобретет многочисленных сторонников. И вместе с тем, как я думаю, его социальная опора - "средний класс", точнее даже часть его - слишком слаба и внутренне противоречива, чтобы Движение когда-либо смогло вступить в настоящее единоборство с режимом или, в случае самоликвидации режима или его падения в резулыате массовых беспорядков, стать силой, которая сумела бы организовать общество по-новому. Но, быть может, демократическое движение сумеет найти себе более широкую опору в народе?

 Ответить на этот вопрос очень трудно, хотя бы уже потому, что никто, в том числе и бюрократическая элита, толком не знает, какие настроения существуют в широких слоях народа28. Как мне кажется, эти настроения правильнее всего было бы назвать "пассивным недовольством". Недовольство это направлено не против режима в целом - над этим большин-ство народа просто не задумывается или же считает, что иначе быть не может, - но против частных сторон режима, которые, тем не менее, есть необходимые условия его существования. Рабочих, например, раздражает их бесправность перед заводской администрацией, колхозников - полная зависимость от председателя (который сам полностью зависит от районного начальства), всех - сильное имущественное неравенство, низкие заработки, тяжелые жилищные условия, нехватка или отсутствие товаров первой необходимости, насильственное прикрепление к месту жительства или работы и т. д. Теперь это недовольство начинает проявляться все громче, к тому же многие уже начинают задумываться: кто же, собственно, виноват? Постепен-ное, хотя и медленное повышение жизненного уровня, прежде всего благодаря интенсивному жилищному строительству, этого раздражения не снимает, но как-то нейтрализует. Однако ясно, что резкое замедление роста благосостояния, остановка или движение вспять вызвали бы такие сильные вспышки раздражения, связанного с насилием, какие раньше были бы невозможны29. Поскольку режиму, в силу его окостенелости, все с большим трудом будет даваться увеличение производства, то очевидно, что уровень жизни многих слоев нашего общества может оказаться под угрозой. Какие же формы примет тогда народное недовольство - форму легального демократического сопротивления или экстремистскую форму вспышек одиночных и массовых насилий?

 28 Конечно, КГБ поставляет бюрократической элите полученную своими специфическими методами информацию о настроениях страны - и она, видимо, отличается от картины, ежедневно рисуемой газетами. Однако можно только гадать, насколько и информация КГБ адекватна действительности. Парадоксально, что режим тратит сначала колоссальные усилия, чтобы заставить всех молчать, а затем тратит усилия, чтобы узнать, что же все-таки люди думают и чего они хотят.

 29 Этим, по моему мнению, объясняется то обстоятельство, что режим не решился произвести намеченное на начало 1969 года резкое повышение цен на ряд продуктов, предпочитая этому своего рода ползучую инфляцию. К каким последствиям может привести резкое повышение цен режим мог убедиться на примере "голодного бунта" в Новочеркасске после повышения Хрущевым цен на мясные и молочные продукты.

 Как я думаю, никакая идея не может получить практического осуществления, если она уже не была хотя бы понята большинством народа. Русскому народу, в силу ли его исторических традиций или еще чего-либо, почти совершенно непонятна идея самоуправления, равного для всех закона и личной свободы - и связанной с этим ответственности. Даже в идее прагматичес-кой свободы средний русский человек увидит не возможность для себя хорошо устроиться в жизни, а опасность, что какой-то ловкий человек хорошо устроится за его счет. Само слово "свобода" понимается большинством народа как синоним слова "беспорядок", как возможность безнаказанного свершения каких-то антиобщественных и опасных поступков. Что касается уважения прав человеческой личности как таковой, то это вызовет просто недоумение. Уважать можно силу, власть, наконец даже ум или образование, но что человеческая личность сама по себе представляет какую-то ценность - это дико для народного сознания. Мы как народ не пережили европейского периода культа человеческой личности, личность в русской истории всегда была средством, но никак не целью. Парадоксально, что само понятие "период культа личности" стал у нас означать период такого унижения и подавления человеческой личности, которого даже наш народ не знал ранее. Вдобавок постоянно ведется пропаганда, которая всячески стремится противопоставить "личное" - "общественному", явно подчеркивая всю ничтожность первого и величие последнего. Отсюда всякий интерес к "личному" - естественный и неизбежный - приобрел уродливые эгоистические формы.

 Значит ли это, что народ не имеет никаких позитивных идей, кроме идеи "сильной власти" - власти, которая права, потому что сильна, и которой, поэтому, не дай Бог ослабеть?! У русского народа, как это видно и из его истории, и из его настоящего, есть во всяком случае одна идея, кажущаяся позитивной: это идея справедливости. Власть, которая все думает и делает за нас, должна быть не только сильной, но и справедливой, все жить должны по справедливости, поступать по совести. За это можно и на костре сгореть, а отнюдь не за право "делать все, что хочешь"! Но при всей кажущейся привлекательности этой идеи - она, если внимательно посмотреть, что за ней стоит, представляет наиболее деструктивную сторону русской психоло-гии. "Справедливость" на практике оборачивается желанием, "чтобы никому не было лучше, чем мне"30. Эта идея оборачивается ненавистью ко всему из ряда вон выходящему, чему стараются не подражать, а наоборот - заставить быть себе подобным, ко всякой инициативе, ко всякому более высокому и динамичному образу жизни, чем живем мы. Конечно, наиболее типична эта психология для крестьян и наименее - для "среднего класса". Однако крестьяне и вчерашние крестьяне составляют подавляющее большинство нашей страны31.

 30 Но это не пресловутая "уравниловка", так как охотно мирятся с тем, чтобы многим было хуже.

 31 Как я мог видеть, многие крестьяне болезненнее переживают чужой успех, чем собствен-ную неудачу. Вообще, если средний русский человек видит, что он живет плохо, а его сосед хорошо, он думает не о том, чтобы самому постараться устроиться так же хорошо, как и сосед, а о том, чтобы как-то так устроить, чтобы и соседу пришлось так же плохо, как и ему самому. Кому-то, может быть, эти мои рассуждения могут показаться очень наивными, но я мог наблюдать примеры этому десятки раз как в деревне, так и в городе и вижу в этом одну из характерных черт русской психологии.

 Таким образом, обе понятные и близкие народу идеи - идея силы и идея справедливости - одинаково враждебны демократическим идеям, основанным на индивидуализме. К этому следует добавить еще три негативных взаимосвязанных фактора. Во-первых, все еще очень низкий культурный уровень большей части нашего народа, в частности в области бытовой культуры. Во-вторых, господство массовых мифов, усиленно распространяемых через средства массовой информации. И в-третьих, сильную социальную дезориентацию большей части нашего народа. "Пролетаризация" деревни породила "странный класс" не крестьян и не рабочих, с двойной психологией собственников своих микрохозяйств и батраков гигантского анонимного предприятия. Кем сама осознает себя эта масса и чего она хочет, никому, я думаю, неизвестно. Далее, колоссальный отлив крестьянской массы из деревни в город породил и новый тип горожанина: человека, разорвавшего со своей старой средой, старым бытом и культурой и с большим трудом обретающего новые, чувствующий себя в них очень неуютно, одновременно запуганного и агрессивного. Тоже совершенно непонятно, к какому социальному слою он сам себя относит.

 Если старые формы уклада как в городе, так и в деревне окончательно разрушены, то новые только складываются. "Идеологическая основа", на которой они складываются, весьма примитивна: это стремление к материальному благополучию (с западной точки зрения весьма относительному) и инстинкт самосохранения, т.е. понятию "выгодно" противостоит понятие "опасно". Трудно понять, имеются ли у большинства нашего народа, помимо этих чисто материальных, какие-либо нравственные критерии - понятия "честно" и "нечестно", "хорошо" и "плохо", "добро" и "зло", якобы извечно данные, которые являются сдерживающим и руководящим фактором, когда рушится механизм общественного принуждения и человек предоставлен самому себе. У меня сложилось впечатление, быть может неверное, что таких нравственных критериев у народа нет или почти нет. Христианская мораль с ее понятиями добра и зла выбита и выветрена из народного сознания, делались попытки заменить ее "классовой" моралью, которую можно сформулировать примерно так: хорошо то, что в настоящий момент требуется власти. Естественно, что такая мораль, а также насаждение и разжигание классовой и национальной розни совершенно деморализовали общество и лишили его каких-либо несиюминутных нравственных критериев32.

 32 Как один из примеров этого можно привести необычайное распространение бытового воровства (наряду с сокращением воровства профессионального). Вот один из типичных эпизодов: двое молодых рабочих шли куда-то в гости, проходя по улице заметили, что одно из окон на первом этаже раскрыто, залезли и вытащили какие-то пустяки. А будь это случайно замеченное окно закрыто, они так и шли бы себе мимо. Видишь постоянно, как люди входят в дом, не здороваясь, едят, не снимая шапок, матерятся при своих же маленьких детях. Все это - норма поведения, а отнюдь не исключение.

 Так же христианская идеология, вообще носившая в России полуязыческий и вместе с тем служебно-государственный характер33, отмерла, не заменившись идеологией марксистской. "Марксистская доктрина" слишком часто кроилась и перекраивалась для текущих нужд, чтобы стать живой идеологией. Сейчас, по мере все большей бюрократизации режима, происходит все большая его дезидеологизация. Потребность же в какой-то идеологической основе заставляет режим искать новую идеологию, а именно - великорусский национализм с присущим емy культом силы и экспансионистскими устремлениями34. Режиму с такой идеологией необходимо Иметь внешних и внутренних врагов уже не "классовых" - например, "американских импери-алистов" и "антисоветчиков", - а национальных - например, китайцев и евреев. Однако подобная националистическая идеология, хотя и даст режиму опору на какое-то время, представляется весьма опасной для страны, в которой русские составляют менее половины населения35.

 33 Здесь нет места говорить об этом, но заслуживает внимания и то, что Россия заимствовала христианство не у динамичной и развивающейся молодой западной цивилизации, а у закосте-невшей и постепенно умирающей Византии, и это обстоятельство не смогло не наложить глубокий след на дальнейшую русскую историю.

 34 Нечто подобное происходило и в начале нашего века, когда традиционная монархическая идеология заменялась узко националистической, царский режим даже ввел в обихот выражение "истинно русские люди" в отличие от просто русских и инспирировал создание "Союза русского народа".

 35 Потребность в живой националистической идеологии не только все больше ощущается режимом, но подобная идеология уже формируется в обществе, прежде всего в официальных литературных и художественных кругах (где она, видимо, возникла как реакция на значитель-ную роль евреев в советском официальном искусстве), однако она распространяется и в более широких слоях, где имеет своего рода центр - клуб "Родина". Эту идеологию условно можно назвать "неославянофильской" (не путая ее с отчасти проникнутой славянофильством "христианской идеологией", о которой мы говорили раньше) для нее характерен интерес к русской самобытности, вера в мессианскую роль России, а также крайнее пренебрежение и вражда ко всему нерусскому. Поскольку эта идеология не была непосредственно инспирирована режимом, а возникла спонтанно, режим относится к ней с некоторым недоверием (примером чему может служить запрещение фильма "Андрей Рублев"), однако с большой терпимостью - и в любой момент она может выйти на авансцену.

 Итак, во что же верит и чем руководствуется этот народ без религии и без морали? Он верит в собственную национальную силу, которую должны боятся другие народы36, и руководствуется сознанием силы своего режима, которую боится он сам. При таком взгляде нетрудно понять, какие формы будет принимать народное недовольство и во что оно выльется, если режим изживет сам себя. Ужасы русских революций 1905-07 и 1917-20 годов покажутся тогда просто идиллическими картинками.

 36 Естественно, что большинство народа одобрило или отнеслось безразлично к введению советских войск в Чехословакию и, наоборот, болезненно переживало "безнаказанность" китайцев во время мартовских столкновений на реке Уссури.

 Конечно, есть и противовес этим разрушительным тенденциям. Сейчас советское общество можно сравнить со своего рода трёхслойным пирогом - с правящим бюрократическим верхним слоем; средним слоем, который мы назвали выше "средним классом", или "классом социалистов"; и наиболее многочисленным нижним слоем - рабочими, колхозниками, мелкими служащими, обслуживающим персоналом и т. д. От того, нисколько быстро пойдет рост "среднего класса" и его самоорганизация - быстрее или медленнее, чем разложение системы, - от того, насколько быстро средняя часть пирога будет увеличиваться за счет остальных, зависит, сумеет ли советское общество перестроиться мирным и безболезненным путем и пережить предстоящие ему катаклизмы с наименьшими жертвами.

 При этом следует заметить, что есть еще один мощный фактор, противоборствующий всякой мирной перестройке и одинаково негативный для всех слоев общества: это крайняя изоляция, в которую режим поставил общество и сам себя. Это не только изоляция режима от общества и всех слоев общества друг от друга, но прежде всего крайняя изоляция страны от остального мира. Она порождает у всех - начиная от бюрократической элиты и кончая самыми низшими слоями - довольно сюрреальную картину мира и своего положения в нем. Но однако, чем более такое состояние способствует тому, чтобы все оставалось неизменным, тем скорее и решитель-нее все начнет расползаться, когда столкновение с действительностью станет неизбежным.

 Резюмируя, можно сказать, что по мере все большего ослабления и самоуничтожения режима ему придется сталкиваться - и уже есть явные признаки этого - с двумя разрушитель-но действующими по отношению к нему силами: конструктивным движением "среднего класса" (довольно слабым) и деконструктивным движением "низших" классов, которое выразится в самых разрушительных, насильственных и безответственных действиях, как только эти слои почувствуют свою относительную безнаказанность. Однако как скоро режиму предстоят подобные потрясения, как долго еще сможет он продержаться?


 По-видимому, этот вопрос может быть рассмотрен двояко: во-первых, если сам режим предпримет какие-то решительные и кардинальные меры по самообновлению, и, во-вторых, если он пассивно будет идти на минимум изменений, чтобы сохранить свое совершенство, как это происходит сейчас. Мне кажется более вероятным второй путь, поскольку он требует от режима меньших усилий, кажется ему менее опасным и отвечает сладким иллюзиям современ-ных "кремлевских мечтателей". Однако теоретически возможны и какие-то мутации режима: например, военизация режима и переход к откровенно националистической политике (это могло бы произойти путем военного переворота или же постепенного перехода власти к армии)37 или же, наоборот, экономические реформы и связанная с этим относительная либеризация режима (это могло бы произойти путем усиления в руководстве роли прогматиков-экономистов, понимающих необходимость изменений). Оба эти варианта не кажутся поворотными, однако партаппарат, против которого, в сущности, были бы направлены оба переворота, настолько сращен как с армией, так и с экономическими кругами, что обе эти упряжки, даже рванув вперед, быстро бы увязли в том же самом болоте. Всякая существенная перемена означала бы сейчас персональные замены сверху донизу, поэтому понятно, что лица, олицетворяющие режим, никогда на это не пойдут: сохранить режим ценой самоустранения покажется им слишком дорогой и несправедливой платой.

 37 То есть к политике уже без всяких попыток прикрывать свои действия "интересами международного коммунистического движения" и тем самым как-то считаться с рядом независимых и полузависимых компартий. Что же касается роли армии, то она непрерывно возрастает. Об этом может судить каждый, хотя бы по такому любопытному примеру: сравнив соотношение военных и штатских на трибуне мавзолея в дни демонстраций сейчас и десять-пятнадцать лет назад.

 Говоря о том, как долго сможет просуществовать режим, любопытно провести некоторые исторические параллели. Сейчас, пожалуй, существуют во всяком случае некоторые из условий, вызвавших в свое время как первую, так и вторую русские революции: кастовое, немобильное общество; окоченелость государственной системы, вступившей в явный конфликт с потребнос-тями экономического развития; обюрокрачивание системы и создание привилегированного бюрократического класса; национальные противоречия в многонациональном государстве и привилегированное положение отдельных наций. И вместе с тем царский режим, по-видимому, просуществовал бы довольно долго и, возможно, претерпел бы какую-то мирную модерниза-цию, если бы правящая верхушка не оценивала общее положение и свои силы явно фантастичес-ки и не проводила бы внешнеэкспансионистской политики, вызвавшей перенапряжение. Действительно, не начни правительство Николая II войны с Японией, не было бы революции 1905-07 годов, не начни оно войны с Германией, не было бы революции 1917 года38. Отчего всякое внутреннее дряхление соединяется с крайней внешнеполитической амбициозностью, мне ответить трудно. Может быть, во внешних кризисах ищут выхода из внутренних противоречий. Может быть, наоборот, та легкость, с которой подавляется всякое внутреннее сопротивление, создает иллюзию всемогущества. Может быть возникающая из внутриполитических целей потребность иметь внешнего врага создает такую инерцию, что невозможно остановиться - тем более, что каждый тоталитарный режим дряхлеет, сам этого не замечая. Зачем Николаю I понадобилась Крымская война, приведшая к крушению созданного им строя? Зачем Николаю II понадобились войны с Японией и Германией? Существующий ныне режим странным образом соединяет в себе черты царствований как Николая I, так и Николая II, а во внутренней политике, пожалуй, и Александра III. Но лучше всего его сравнить с бонапартистским режимом Наполеона III. При таком сравнении Ближний Восток будет его Мексикой, Чехословакия - Папской областью, а Китай - его Германской империей.

 38 Строго говоря, не само оно начало обе эти войны, но оно сделало все, чтобы они начались.

 II

 Вопрос о Китае следует рассмотреть подробно. Китай, как и наша страна, пережил революцию и гражданскую войну и, как и мы, воспользовался марксистской доктриной для консолидации страны. Как и у нас, по мере развития революции марксистская доктрина становилась все в большей степени камуфляжем, который более или менее прикрывал национал-имперские цели. Обобщенно говоря, наша революция прошла три этапа: 1) интернациональный, 2) национальный, связанный с колоссальной чисткой старых кадров, и 3) военно-имперский, закончившийся установлением контроля над половиной Европы39. Как мне кажется, китайская революция проходит те же этапы: интернациональный период сменился националистическим40, и, по логике событий, вслед за этим должна последовать внешняя экспансия.

 39 Затем началась "верхушечная революция" - переход от кровавого сталинского динамизма сначала к относительной стабильности, а затем к современному застою.

 40 Заимствуя у нас даже терминологию - например, введенный Сталиным термин "культурная революция".

 Мне могут возразить, что Китай не хочет войны, что, несмотря на самый агрессивный тон, с 1949 года Китай своими действиями показал себя как миролюбивая, а не агрессивная держава. Однако это не так. Во-первых, логика внутреннего развития еще только подводит Китай к полосе внешних экспансий, во-вторых, уже ранее Китай показал свою агрессивность там, где не рассчитывал встретить сильного сопротивления, например в Индии41. Но, действительно, создавалось впечатление, что Китай хотел бы достичь своих целей, не участвуя сам в глобальной войне, а стравив СССР с США, причем сам он смог бы выступить тогда в качестве арбитра и вершителя судеб мира. Этого Китаю достичь не удалось, и китайским руководителям уже давно это стало ясно; по-видимому, это приведет и уже приводит к полной переоценке китайской внешней политики.

 41 Я говорю здесь не о законности или незаконности территориальных претензий Китая к другим странам, в частности к Индии, а о методах их разрешения.

 Между тем неумолимая логика революции ведет Китай к войне, которая, как надеются китайские руководители, разрешит тяжелые экономические и социальные проблемы Китая42 и обеспечит ему ведущее место в современном мире. И, наконец, в такой войне Китай будет видеть национальный реванш за вековые унижения и зависимость от иностранных держав. Основным препятствием для достижения этих мировых целей являются две современные сверхдержавы СССР и США. Однако они совместно не противостоят Китаю и сами находятся в антагонистических отношениях. Разумеется, Китай учитывает это. Китай одинаково нападает на словах как на "американский империализм", так и на "советский ревизионизм, социал-империализм", однако реальные противоречия и возможности прямого столкновения у Китая гораздо больше с Советским Союзом.

 42 Прежде всего такие, как крайняя перенаселенность некоторых районов, голод, экстенсивное сельское хозяйство, которому необходимо развиваться не вглубь, а вширь, и которое нуждается поэтому в новых территориях.

 Если США сами не начнут войну с Китаем - а они ее не начнут, - то Китай в ближайшие десятилетия просто не сумеет этого сделать. Он лишен сухопутной границы с США, чтобы использовать свое численное преимущество и применить методы партизанской войны, а также у него нет флота для высадки экспедиционной армии. Ракетноядерная дуэль - при условии, что Китай в течение десяти лет накопит достаточный ракетно-ядерный потенциал, приведет к взаимному уничтожению, что Китай совершенно не устраивает. Кроме того, Китай в первую очередь заинтересован в расширении своего влияния и приобретении территорий в Азии, а не на североамериканском континенте. Другое дело, смогут ли они получить свободу действий в Азии, пока США сохраняют свою мощь. По-видимому, США во всех случаях попытаются помешать Китаю расширить значительно свое влияние к югу, что может привести к изнуритель-ным локальным войнам, вроде вьетнамской. Но едва ли Китай будет заинтересован в ведении таких ничего не решающих войн - ничего не решающих, поскольку сами США останутся невредимыми. Втягиваться в подобные войны покажется Китаю тем более опасным, пока на севере над ним нависает коварный враг, готовый использовать каждый его промах. Есть еще одно обстоятельство, которое может удержать Китай от экспансии на юг и восток: перенасе-ленность этих районов и необходимость прокормить или уничтожить их многомиллионное население.

 Другое дело на севере. Там лежат громадные малозаселенные пространства Сибири и Дальнего Востока, некогда уже входившие в сферу влияния Китая. Эти территории принадлежат государству, которое является основным соперником Китая в Азии, и во всех случаях Китай должен как-то покончить с ним или нейтрализовать его, для того чтобы самому играть доминирующую роль в Азии и во всем мире. При том, в отличие от США, это гораздо более опасный соперник, который как тоталитарное и склонное к экспансии государство сможет в той или иной форме нанести удар первым43.

 43 Методы своего "союзника-врага" Китай уже мог оценить во время так называемой "дружбы навек", когда СССР, используя экономическую и военную зависимость Китая, делал все, чтобы полностью подчинить его своему влиянию и, не добившись этого, полностью прекратил экономическую помощь, а затем пытался сыграть на национализме малых наций в Китае.

 По-видимому, уже Сталин, как ранее Троцкий, понимал, что с победой коммунистов в Китае СССР приобретет в конечном счете не союзника, а опасного соперника, и старался, с одной стороны, способствовать затягиванию борьбы коммунистов с гоминданом, ослабляющей Китай, с другой способствовать расколам внутри самой компартии Китая, в частности противиться влиянию Мао Цзе-дуна. Правда, на какой-то период КНР и СССР могли производить впечатление союзников, козыряя тем более одной и той же идеологией, однако полная противоположность их национально-имперских интересов и противоположность внутренних процессов в каждой стране "пролетаризация" и подьем по жуткой "революционной кривой" в Китае и "депролетаризация" и осторожный спуск по этой кривой в СССР - быстро положили конец мнимому единству.

 Сначала Китай хотел добиться своей цели "мирным поглощением" СССР, предложив после победы революции в 1949 году объединить обе страны в единое коммунистическое государство. Естественно, что трех- или четырехкратное численное превосходство китайцев если не сразу, то постепенно обеспечило бы им главенствующее положение в подобном государстве, а главное - сразу бы открыло им для колонизации Сибирь, Дальний Восток и Среднюю Азию. Сталин не пошел на это, и китайцы на несколько десятилетий отложили свои планы, которые, очевидно, им придется осуществлять уже военным путем. При этом, в отличие от рассмотренного выше случая с США, Китай не только может воевать с СССР, но и будет иметь в подобной войне некоторые преимущества. Поскольку СССР сейчас в военном отношении гораздо более мощная держава, чем Китай, режим, следуя политике навязывания своей воли и одновременно страху перед Китаем, будет время от времени шантажировать Китай44, что только побудит китайцев начать войну первыми и тем способом, который будет благоприятнее для них. Однако Китай не сможет начать войну, не накопив предварительно значительные - пусть и меньшие, чем у СССР, - запасы ракетно-ядерного и обычного оружия. От того, как скоро Китай сумеет этого добиться, и будут, видимо, зависеть сроки начала войны. Считая минимальным сроком пять лет и максимальным десять, мы получим, что война СССР с Китаем начнется где-то между 1975 и 1980 годами45.

 44 Как это делал царский режим по отношению к Японии в начале века.

 45 Тем, кто не верит, что Китай из-за экономической отсталости сможет достичь быстрых успехов в ракетно-ядерной области, следует сравнить предсказания экспертов США и ООН о сроках создания в СССР атомной и водородной бомб с действительными сроками.

 Располагая значительным ракетно-ядерным потенциалом, Китай, как я думаю, начнет тем не менее войну обычными или даже партизанскими методами, стремясь использовать свое колоссальное численное превосходство и опыт партизанской войны, - и поставит СССР перед альтернативой: принять навязанный Китаем метод ведения войны или нанести ядерный удар и тем самым получить ядерный удар в ответ. Вероятно, СССР выберет первый путь, так как развязать ядерную войну, даже при наличии противоракетной обороны, крайне опасно, если не самоубийственно, В то же время превосходство СССР и в обычном вооружении может создать у советского руководства впечатление, что с китайской армией можно будет покончить или во всяком случае отбросить ее обычным путем. Кроме того, может оказаться так, что сам момент начала войны как бы растворится: по мере развития своей ядерной мощи, Китай постепенно на разных концах семитысячекилометровой границы с СССР будет проводить ограниченные стычки, просачивание небольших отрядов и иного рода локальные столкновения, которые в нужный Китаю момент перерастут в общую войну. Так что окажется очень трудно установить, в какой же момент наносить ядерный удар по Китаю. Однако логично рассмотреть и другой вариант: считая Китай потенциальным ядерным соперником и агрессором, советское руководство решит нанести превентивный ядерный удар по китайским ядерным центрам, прежде чем Китай успеет в достаточной степени накопить ядерное оружие для мощного ответного удара. Нанести такой удар советское руководство сможет, само развязывая отдельные стычки на границе и представляя Китай агрессором в глазах собственной страны и мирового общественного мнения. Кажется невероятным, чтобы бюрократический режим решился на такой отчаянный шаг, не принимая вдобавок во внимание позицию остальных ядерных держав, но даже если это произойдет, это послужит не к предотвращению войны, а сигналом к ее началу. Ведь будут уничтожены основные ракетные базы Китая, а не сам Китай, который немедленно начнет в ответ изнурительную партизанскую войну, одинаково страшную для СССР, будет ли она происходить на советской или на китайской территории46. Решится ли в таком случае режим на тотальное уничтожение ядерным оружием всех китайских сел и городов и всего восьмисот-миллионного китайского народа? Эту апокалиптическую картину трудно вообразить, но вполне можно допустить, зная, что именно страх толкает на самые отчаянные шаги. Надо надеяться, что остальные ядерные державы не допустят этого, прежде всего потому, что такие действия представляли бы страшную угрозу и для всего остального мира.

 46 О последствиях такой войны я говорю далее. Строго говоря, должен быть рассмотрен и еще один вариант: попытка покончить с китайской мощью путем обычного вторжения и оккупации всего Китая или его части. Однако, учитывая значительное численное превосходство китайцев и полный контроль китайского правительства над страной, такое вторжение кажется мне маловероятным.

 Возможно, что Китай допускает возможность такого превентивного удара, и в таком случае в течение ближайших пяти лет он будет проводить более осторожную политику и даже заигрывать с СССР, чего он не делал ранее из соображений внутренней политики. Тогда последуют дипломатические и, возможно, даже партийные контакты (ничего, впрочем, не значащие), двусмысленные заявления, дающие надежду на примирение, а также будет слегка приглушен тон критических заявлений о "советском ревизионизме, социал-империализме". Но в то же время антисоветская кампания внутри Китая не будет прекращаться, чтобы держать китайский народ в постоянной готовности к великим событиям. В то же время Китай сможет искать более тесные контакты с США - и тогда многое будет зависеть от их отношений. Однако я думаю, что превентивный удар нанесен не будет, по крайней мере по двум причинам: во-первых, в силу крайней опасности такого удара, пока не исчерпаны остальные средства, во-вторых, потому что возможная агрессия Китая не столь самоочевидна, чтобы идти на такие рискованные шаги. А значит, Китай получит достаточный ракетно-ядерный потенциал, чтобы шантажировать СССР ответным ударом, вздумай он в целях самообороны использовать свое ядерное преимущество. Так Советскому Союзу будет навязана партизанская война на колоссальной территории, лежащей по обе стороны семитысячекилометровой границы47.

 47 Не исключена возможность, что до нападения на Советский Союз Китай испробует свою мощь на какой-либо небольшой нейтральной стране, которая некогда входила в сферу влияния Китая и в которой есть китайское меньшинство, например Бирме, что будет пробным шаром для предстоящих "великих пролетарских революционных войн".

 Хотя, надо полагать, давно разработаны планы на случай войны с Китаем, Советский Союз, как я думаю, не готов к партизанской или полупартизанской войне ни с технической, ни с психологической точек зрения. Два прошедших десятилетия война в нашей стране мыслилась как столкновение двух технически оснащенных армий, чуть ли не как "кнопочная война", как война на западе и со странами западной культуры и, наконец, как война с меньшими по численности сухопутными армиями. Безусловно, все это наложило такой отпечаток на военное мышление, преодолеть который будет очень трудно. Да и народное сознание больше подготовлено к войне с "американцами", с "империалистами", к нападениям с воздуха и сухопутной войне в Европе.

 Разумеется, очень трудно предсказать, как будут развиваться военные действия, удастся ли советским войскам энергичным броском вторгнуться на китайскую территорию и оккупировать значительную часть Китая или же китайцы, наоборот, медленно, но верно будут просачиваться на советскую территорию. Однако уже сейчас можно предвидеть, что Советскому Союзу придется столкнуться в этой войне с трудностями, с которыми раньше обычно сталкивались как раз его противники.

 Во-первых, уже сам метод партизанской войны, начиная с XVII века, всегда был методом русских, применявшимся против вторгавшихся на их территорию компактных армий, и почти никогда не применялся против русских армий, вторгавшихся в культурную Европу. Во-вторых, с самого начала советским армиям придется столкнуться с громадной растянутостью коммуника-ций, поскольку война будет вестись на его границах, на тысячи километров отстоящих от основных экономических и демографических центров48. В-третьих, русский солдат, зачастую уступая своим противникам в отношении культуры, обычно превосходил их в отношении неприхотливости, стойкости и выносливости, теперь же эти преимущества, столь важные в партизанской войне, будут на стороне китайцев49. И, наконец, поскольку речь идет о Дальнем Востоке, Сибире и Казахстане или пограничных с ними районах Китая, война будет вестись на малозаселенных или заселенных не русскими территориях, что создаст широкие возможности партизанского проникновения и, наоборот, трудности со снабжением для больших технически оснащенных армий.

 48 Насколько серьезна проблема растянутых коммуникаций, видно из такого примера: во время наступления на Северном Кавказе в 1942 году немцы были вынуждены подвозить горючее для своих танков на верблюдах. Сейчас Европейскую Россию с Дальним Востоком связывает только одна транспортная магистраль, на многих участках до сих пор одноколейная. Создание же воздушного моста окажется крайне дорогим и крайне ненадежным на длительный срок средством.

 49 В советской печати уже делаются попытки осмеять китайских солдат как фанатичных, но хилых и трусливых. Однако вот мнение советского военного специалиста, несколько лет проработавшего в Китае: "Китайский солдат выше нашего солдата, он вынослив, не склонен к тому, чтобы роптать, он храбр, у него огромная маневренная способность. Китайскому солдату прошагать в день пешком 70 километров - нетрудная штука... Наши пехотинцы, которые пришли в полное обалдение от китайской пехоты, пришли к заключению, что это лучшая в мире пехота..." (В. М. Примаков, Записки волонтера, М., 1967, стр. 212).

 Все это во всяком случае говорит о том, что война будет затяжной и изнурительной, без скорого успеха для той или иной стороны. С такой точки зрения интересно рассмотреть три вопроса: отношение США к советско-китайской войне, развитие событий в Европе и положение в Советском Союзе. Со времени второй мировой войны США, как кажется, проявляют заинтересованность в соглашении и затем партнерстве с СССР. Первая попытка в этом направлении, сделанная Рузвельтом, привела к разделу Германии и всей Европы и десятилетней "холодной войне". Однако это не остановило американцев, и они как в эпоху Хрущева, так и сейчас продолжают рассчитывать на то, что в недалеком будущем возможно какое-то соглашение между СССР и США и совместное решение международных проблем. Такой подход, видимо, обусловлен не какими-то особыми симпатиями США к советской системе50, а тем, что в современном мире СССР является единственной реальной силой, по своему значению приближающейся к силе США. Это подлинное равноправие и вызывает, вероятно, жажду соглашения и сотрудничества. Но с этой точки зрения очевидно, что по мере усиления мощи и влияния Китая в США будет увеличиваться также тяга к соглашению с Китаем и в режиме Мао или его преемников американские либералы начнут находить столь же симпатичные черты, что и в режиме Сталина или Хрущева.

 50 Впрочем, они с жадным нетерпением ловят каждый ничтожный факт, свидетельствующий о ее "либерализации".

 Следуя политике поощрять коммунизм там, где народы не хотят коммунизма, и противо-борствовать там, где народы его хотят, США не только содействовали расколу Европы, но и испортили свои отношения с Китаем. Можно сказать, что их национальные интересы не вынуждали их к этому, по отношению к Китаю они руководствовались политикой "сдерживания коммунизма", который понимался как нечто интегрированное. Этим самым они способствовали сближению двух коммунистических гигантов - СССР и Китая, - и понадобилось по крайней мере 10 лет, прежде чем обнаружились крупные расхождения между ними. Сами же США связали себе руки поддержкой режима Чан Кай-ши, оказавшегося нежизнеспособным51.

 51 Нежизнеспособным, поскольку он не удержался в континентальном Китае и не смог бы существовать и на Тайване без поддержки США. Однако возможно, что в экономическом отношении Тайвань, благодаря опять же США, является гораздо более развитым, чем континентальный Китай.

 В то же время, если бы США поддерживали во время гражданской войны Мао Цзе-дуна, они предотвратили бы сближение Китая и СССР, избежали бы корейской войны, а также в значительной степени способствовали бы смягчению коммунистического режима в Китае. Правда, как можно думать, США начинают понемногу отказываться от своей прежней политики по отношению к Китаю, и предугадать сейчас их отношение к возможному советско-китайскому военному конфликту было бы очень трудно. Многое будет зависеть еще и от той позиции, которую сам Китай займет по отношению к США в преддверии войны с СССР, а также от разрешения тайваньской и вьетнамской проблем. Рассматривая же вопросы сближения США с СССР или КНР в более широком историческом плане, следует заметить, что всякое сотрудниче-ство, очевидно, должно базироваться не только на равенстве сил и негативном стремлении сохранить собственную исключительность, но и на общности каких-то позитивных интересов и целей. Поэтому я думаю, что сближение с СССР только тогда будет иметь смысл для США, когда в СССР произойдут серьезные демократические сдвиги. До тех пор всякое соглашение будет продиктовано для СССР или страхом перед Китаем, или попыткой сохранить собственный режим благодаря американской экономической помощи52, или желанием воспользоваться американской дружбой для навязывания или сохранения своего влияния в других странах, а также желанием обоих государств путем взаимной поддержки удержать свою ведущую роль в мире53.

 52 Подобно тому, как займы республиканской Франции продлили на несколько лет существование царского режима.

 53 Как это уже видно на примере сотрудничества в области нераспространения ядерного оружия.

 При отдельных выгодах, в целом такая "дружба", основанная на лицемерии и страхе, ничего не принесет США, кроме новых затруднений, как это уже было в результате сотрудничества Рузвельта со Сталиным. Сотрудничество предполагает взаимную опору, но как можно опереться на страну, которая в течение веков пучится и расползается, как кислое тесто, и не видит перед собой других задач?! Подлинное сближение может быть основано на общности интересов, культуры, традиций, на понимании друг друга. Ничего этого нет. Что общего между демократи-ческой страной, с ее идеализмом и прагматизмом, и страной без веры, без традиций, без культуры и умения делать дело. Массовой идеологией этой страны всегда был культ собствен-ной силы и обширности, а основной темой ее культурного меньшинства было описание своей слабости и отчужденности, яркий пример чему - русская литература. Ее славянское государст-во поочередно создавалось скандинавами, византийцами, татарами, немцами и евреями - и поочередно уничтожало своих создателей. Всем своим союзникам оно изменяло, как только усматривало малейшую выгоду в этом, никогда не принимая всерьез никаких соглашений и никогда не имея ни с кем ничего общего.

 Сейчас в России можно слышать такие примерно разговоры: США нам помогут, потому что мы белые, а китайцы желтые. Будет очень печально, если и США станут на такую расистскую точку зрения. Единственная реальная надежда на лучшее будущее для всего мира это не расовая война, а межрасовое сотрудничество, лучшим примером чему могли бы стать отношения между США и Китаем. Китай, безусловно, с течением времени значительно повысит жизненный уровень своего народа и вступит в период либерализации, что в сочетании с традиционной верой в духовные ценности сделает Китай замечательным партнером демократической Америки. Конечно, тут очень многое зависит от самих США, от того, будут ли они следовать своей закостенелой политике по отношению к Китаю или же исправлять прежние ошибки и искать новые пути.

 Если США осознают все это, они не будут помогать СССР в войне против Китая, понимая, тем более, что Китай не в состоянии полностью уничтожить СССР. В таком случае Советский Союз останется с Китаем один на один - а что же будут делать наши европейские союзники?

 После второй мировой войны у СССР была возможность создать на своей западной границе цепь нейтралистских государств, включая Германию, и тем самым свою безопасность в Европе. Такие государства, со своего рода "промежуточными" режимами, какой, например, был в Чехословакии до 1948 года, явились бы своего рода прокладкой между Западом и СССР и обеспечили бы стабильное положение в Европе54. Однако СССР, следуя сталинской политике территориальной экспансии и усиления напряжения, максимально расширил сферу своего влияния и тем самым создал для себя потенциальную угрозу. Поскольку существующее сейчас положение в Европе поддерживается только постоянным давлением Советского Союза55, то можно полагать, что как только это давление ослабеет или вообще сойдет на нет, в Центральной и Восточной Европе произойдут значительные изменения.

 54 Их коренное отличие от так называемых "буферных" государств, существовавших между двумя мировыми войнами, заключалось бы в том, что они служили бы не "санитарным кордоном" Запада от СССР, а связующим мостом.

 55 Это давление иногда преднамеренно обостряется, чему пример берлинские кризисы, а иногда принимает просто истерический характер.

 По-видимому, как только станет ясно, что военный конфликт СССР с Китаем принимает затяжной характер, что все силы СССР перемещаются на восток и он не может отстаивать свои интересы в Европe, произойдет воссоединение Германии5б. Трудно сказать, произойдет ли оно путем поглощения Западной Германией Восточной или же сами послеульбрихтовские руководители ГДР, поняв реальное положение вещей, пойдут на добровольное воссоединение с ФРГ, чтобы сохранить себе часть привилегий. Во всех случаях воссоединенная Германия с достаточно сильной антисоветской ориентацией создаст совершенно новую ситуацию в Европе.

 56 Вполне возможно, что ФРГ, чтобы ускорить это, будет оказывать в той или иной форме поддержку Китаю.

 По-видимому, воссоединение Германии совпадет с процессом "десоветизации" восточно-европейских стран и значительно ускорит этот процесс57. Трудно сказать, как он пойдет и какие формы примет "венгерские", "румынские" или "чехословацкие" - однако приведет, очевидно, к национал-коммунистическим режимам, для каждой страны представляющим своего рода подобие докоммунистического режима58. Причем по крайней мере несколько стран, как Венгрия или Румыния, сразу же примут отчетливую прогерманскую ориентацию. Помешать этому СССР мог бы, очевидно, только путем военной оккупации всех восточноевропейских стран, чтобы создать своего рода "тыл" дальневосточного фронта, но по существу такой "тыл" свелся бы ко "второму фронту" - т. е. фронту с Германией, которой помогали бы народы восточноевропейских стран, на что СССР уже не сможет пойти. Скорее наоборот, "десоветизи-рованные" восточноевропейские страны помчатся как конь без узды и, видя бессилие СССР в Европе, предъявят незабытые, хотя и долго замалчиваемые территориальные претензии: Польша - на Львов и Вильнюс, Германия - на Калининград, Венгрия - на Закарпатье, Румыния - на Бессарабию. Не исключена возможность, что также Финляндия предъявит претензии на Выборг и Печенгу. Очень вероятно, что по мере все большего увязания СССР в войне, также Япония предъявит территориальные претензии сначала на Курилы, затем на Сахалин, а потом, если успехи будет одерживать Китай, то и на часть советского Дальнего Востока59. Короче говоря, СССР придется полностью расплачиваться за территориальные захваты Сталина и ту изоляцию, в которую поставили страну неосталинисты. Однако самые важные для будущего СССР события произойдут внутри страны.

 57 Как это ни парадоксально, уже сейчас СССР скорее может полагаться на лидера "американского империализма" Никсона, чем на таких "союзников", как Чаушеску или д-р Гусак. Положение в Восточной Европе несколько напоминает сейчас положение после революций 1848 года, когда ожидаемой демократизации не произошло, но и старый режим был расшатан.

 58 В Чехословакии - либеральная демократия, в Польше военно-националистический режим и т. д.

 59 По-видимому, руководители режима понимают угрозу со стороны Германии и Японии в связи с конфликтом с Китаем и будут даже делать лихорадочные шаги в сторону сближения с ними, но так, в силу своей бюрократической природы, и не решатся пойти на какие-либо кардинальные меры.

 Естественно, что начало войны с Китаем, который будет представлен как агрессор, вызовет вспышку русского национализма - "мы им покажем!" - и одновременно даст некоторые надежды национализму нерусскому. В дальнейшем обе эти тенденции будут идти одна по затухающей, а другая по возрастающей кривой. Действительно, война будет идти далеко, не воздействуя тем самым непосредственно на эмоциональное восприятие народа и на налаженный стиль жизни, как это было во время последней войны с Германией, но в то же время требуя все новых и новых жертв. Постепенно это будет порождать все большую моральную усталость от войны, ведущейся далеко и неизвестно зачем. Между тем начнутся экономические, в частности продовольственные трудности, тем более ощутимые, что за последние годы уровень жизни медленно, но неуклонно повышался. Поскольку режим не настолько мягок, чтобы сделать возможными какие-то легальные формы проявления недовольства и тем самым их разрядку, и в то же время не настолько жесток, чтобы исключить саму возможность протеста, начнутся спорадические вспышки народного недовольства, локальные бунты, например из-за нехватки хлеба. Их будут подавлять с помощью войск, что ускорит разложение армии60. По мере роста затруднений режима средний класс будет занимать все более враждебную позицию, считая что режим не в состоянии справиться со своими задачами. Измена союзников и территориальные претензии на западе и востоке будут усиливать ощущение одиночества и безнадежности. Экстремистские организации, которые появятся к тому времени, начнут играть все большую роль. Вместе с тем крайне усилятся националистические тенденции у нерусских народов Советского Союза, прежде всего в Прибалтике, на Кавказе и на Украине, затем в Средней Азии и в Поволжье61. Между тем бюрократический режим, который привычными ему полумерами не в состоянии будет одновременно вести войну, разрешать экономические трудности и подавлять или удовлетворять народное недовольство, все больше будет замыкаться в себе, терять контроль над страной и даже связь с действительностью. Достаточно будет сильного поражения на фронте или какой-либо крупной вспышки недовольства в столице забастовки или вооруженного столкновения, - чтобы режим пал.

 60 Разумеется, будут использовать так называемые внутренние войска, притом по возможности другой национальности, чем население мест, где произойдут беспорядки, что только приведет к усилению национальной розни.

 61 В ряде случаев носителями таких тенденций могут стать национальные партийные кадры, которые будут рассуждать так: пусть русский Иван сам справляется со своими трудностями. Они будут стремиться к национальной обособленности еще и потому, чтобы, избежав надвигающийся всеобщий хаос, сохранить свое привилегированное положение.

 Конечно, если до того времени власть полностью перейдет в руки военных, модифицированный таким образом режим продержится несколько дольше, но, не решая опять же самых насущных и во время войны уже почти не разрешимых вопросов, падет еще более страшно. Если мы ранее правильно определили начало войны с Китаем, то это произойдет где-то между 1980 и 1985 годами. По-видимому, демократическое движение, которому режим постоянными репрессиями не даст окрепнуть, будет не в состоянии взять контроль в свои руки, во всяком случае на столь долгий срок, чтобы решить стоящие перед страной проблемы. В таком случае неизбежная "дезимперизация" пойдет крайне болезненным путем. Власть перейдет к экстремис-тским группам и элементам, и страна начнет расползаться на части в обстановке анархии, насилия и крайней национальной вражды. В этом случае границы между молодыми националь-ными государствами, которые начнут возникать на территории бывшего Советского Союза, будут определяться крайне тяжело, с возможными военными столкновениями, чем воспользу-ются соседи СССР, и конечно в первую очередь Китай. Но возможно, что "средний класс" окажется все-таки достаточно силен, чтобы удержать контроль в своих руках. В таком случае предоставление независимости отдельным советским народам произойдет мирным путем и будет создано нечто вроде федерации, наподобие Британского содружества наций или Европейского экономического сообщества. С Китаем, также обессиленным войной, будет заключен мир, а споры с европейскими соседями улажены на взаимоприемлимой основе. Возможно даже, что Украина, Прибалтийские республики и Европейская Россия войдут как самостоятельные единицы во Всеевропейскую федерацию.

 Возможен также и третий вариант, а именно - что ничего вышеизложенного не будет. Но что же будет? Я не сомневаюсь, что эта великая восточнославянская империя, созданная германцами, византийцами и монголами, вступила в последние десятилетия своего существова-ния. Как принятие христианства отсрочило гибель Римской империи, но не спасло ее от неизбежного конца, так и марксистская доктрина задержала распад Российской империи - третьего Рима - но не в силах отвратить его62. Но хотя эта империя всегда стремилась к максимальной самоизоляции, едва ли правильно рассматривать ее гибель вне связи с остальным миром.

 62 Продолжая эту аналогию, можно допустить, что, например, в Средней Азии еще долго будет существовать государство, считающее себя преемником СССР и соединяющее традиционную коммунистическую идеологию, фразеологию и обрядность с чертами восточной деспотии - своего рода Византийская империя современности.

 Стало общим местом считать основным направлением современного развития научный прогресс, а основную угрозу цивилизации усматривать в тотальной ядерной войне. Между тем и научный прогресс, с каждым годом съедая все большую часть валового мирового продукта, может превратиться в регресс, и цивилизация - погибнуть без столь ослепительной вспышки, как взрыв сверхядерной бомбы.

 Хотя научный и технический прогресс меняет мир буквально на глазах, он опирается, в сущности, на очень узкую социальную базу, и чем значительнее будут научные успехи, тем резче контраст между теми, кто их достигает и использует, и остальным миром. Советские ракеты достигли Венеры - а картошку в деревне, где я живу, убирают руками. Это не должно казаться комичным сопоставлением, это разрыв, который может разверзнуться в пропасть. Дело не столько в том, как убирать картошку, но в том, что уровень мышления большинства людей не поднимается выше этого "ручного" уровня. Действительно, хотя в экономически развитых странах наука требует не только все больше средств, но и все больше людей, основные принципы современной науки понятны, в сущности, ничтожному меньшинству. Пока что это меньшинство вкупе с правящей элитой пользуется привилегированным положением, но как долго это будет продолжаться?

 Мао Цзе-дун говорит об окружении "города" - экономически развитых стран - "деревней" - слаборазвитыми странами. Действительно, экономически развитые страны составляют небольшую по численности населения часть мира. Далее, и в этих странах "город" окружен "деревней" - деревней в настоящем смысле этого слова или же вчерашними деревенскими жителями, лишь недавно переехавшими в города. Но и в городах люди, направляющие современную цивилизацию и нуждающиеся в ней, составляют ничтожное меньшинство. И, наконец, в нашем внутреннем мире "город" также окружен "деревней" подсознательного - и при первом же потрясении привычных ценностей мы сразу это почувствуем. Не является ли именно этот разрыв величайшей потенциальной угрозой для нашей цивилизации?

 Угроза "городу" со стороны "деревни" тем более сильна, что в "городе" наблюдается тенденция ко все большей личной обособленности, в то время как "деревня" стремится к организации и единству. Мао Цзе-дуна это радует, но жителей мирового "города", как мне кажется, должно беспокоить их будущее.

 Пока же, как нам говорят, западная футурология обеспокоена именно ростом городов и теми трудностями, которые возникают в связи с бурным научно-техническим прогрессом. По-видимому, если бы футурология существовала в императорском Риме, где, как известно, строились уже шестиэтажные здания и существовали детские вертушки, приводимые в движение паром, футурологи V века предсказали бы на ближайшее столетие строительство двадцатиэтажных зданий и промышленное применение паровых машин. Однако, как мы уже знаем, в VI веке на форуме паслись козы, как сейчас у меня под окном в деревне.

 

 Апрель-май-июнь 1969, город Москва - деревня Акулово


.